Ночная сказка

И Гарриет удовлетворяла его любопытство, но со временем поняла, что начинает все сильнее и сильнее презирать мужа за это. Правда, иногда чувство юмора брало верх, и Гарриет поддразнивала Питера, рассказывая ему всяческие небылицы, в которых, однако, была и определенная доля истины. Женщина была просто поражена, узнав, какую власть имеет над этим человеком. Может, именно к этому шли они все десять лет их брака? А может, сам сатана был заинтересован в их знакомстве, потому что они так замечательно подходили друг другу и находили общий язык в создавшейся ситуации? Если так, то понятно, откуда Гарриет брала силы рассказывать днем Питеру об экстравагантных, невероятных и хулиганских ночных проделках Наташи. К слову сказать, Питер никак не мог понять, почему его жена так настойчиво отделяет Гарриет от Наташи. И, уж конечно. Гарриет никогда ни слова не говорила ему о тех редких случаях, когда Наташа получала удовольствие от занятий сексом с клиентом.

К своему удивлению, Гарриет обнаружила, что временами может испытывать оргазм — если, конечно, она позволяла себе расслабиться. Только таким образом могла она немного развлечь себя. Закрыв глаза, она представляла, что рядом с нею — стонущий от страсти Джимми Нэйл, Лайам Нисон или Микки Рурк. И тогда она сама стонала, кричала, скрежетала зубами и… получала удовольствие. Но чаще всего, разумеется, ничего такого не происходило. Гарриет бывала слишком вымотана и не способна ни на какие эмоции. Впрочем, несколько раз у нее получилось. А удовольствие помогало ей скоротать время — хоть чем-то она была занята.

Все соседи по Блэкхиту просто сгорали от любопытства, желая узнать, что это у нее за ночная работа. Гарриет казалось, что она постоянно объясняет миссис Стонер, которая вместе с нею стоит в очереди за овощами, какая у нее важная и интересная работа в… как же называется контора, она все время забывает… Ах, да — Корпорация прессы и электронных средств массовой информации, сокращенно КПЭСМИ.

Да и дети тоже были чрезвычайно возбуждены, узнав, что у мамы появилась работа, о чем они всем рассказывали. Джонти просто сгорал от любопытства, желая узнать как можно больше подробностей о жизни конторы, в которой трудится его мать. Однажды утром Гарриет быстренько придумала неких Пенни, Дженнет и Макса — своих сотрудников. Больше того, у Пенни постоянно возникали проблемы с ее приятелем. Едва завидев утром мать, Джонти, с набитым кукурузными хлопьями ртом, спрашивал: «Ну как там дела у Пенни с ее Ласло?» И Гарриет приходилось придумывать все новые и новые подробности мыльной оперы, развернувшейся в ее конторе. Женщина подумала про себя, что неплохо бы завести блокнотик и записывать в нем все, что она рассказывала сыну, а то частенько у нее возникали накладки.

— Мам, а мне казалось, ты говорила, что у нее темные волосы, почти такие же, как у тебя, — заметил как-то раз Джонти.

Пришлось Гарри с ходу придумывать историю о том, что Пенни перекрасила их, а заодно рассказать мальчику, что женщины иногда красят волосы в разные цвета.

— А почему бы тебе не пригласить их как-нибудь к нам на ужин? — предложил Джонти. Он решил, что вполне сможет сыграть роль сказочной феи, которая сумеет наладить отношения воображаемых Пенни и ее дружка.

Забавно, но Гарриет почему-то сказала, что, возможно, и пригласит их как-нибудь. Она все глубже и глубже увязала в своих выдумках. Впрочем, можно было бы попросить, к примеру, Дейзи сыграть роль придуманной Пенни и пригласить ее на ужин. Да-а-а… Паутина, сплетенная Гарриет и Питером, становилась все плотнее.

Как это ни было сложно, Гарриет обнаружила, что не смущается необходимостью постоянно лгать сыновьям. Чем больше она сочиняла про КПЭСМИ, тем больше ей казалось, что все, что она выдумывает, — правда. Занимаюсь хозяйством в своей уютной кухне, взбивая тесто для вафель или придумывая, как бы ей развлечь мальчиков в выходные, Гарриет начисто забывала о существовании Наташи Ивановой, или ей казалось, что Наташа ушла далеко-далеко. А Гарриет Хэллоуэй работала в КПЭСМИ. Некто по имени Наташа Иванова, извивающаяся от страсти под незнакомыми мужчинами, была совсем другой женщиной.

Вообще-то работа накладывала определенный отпечаток на жизнь Гарриет и Питера. Если ты целыми днями только и делаешь, что болтаешь с мужчинами, выслушиваешь их жалобы, вранье, разглагольствования и дело, как правило, кончается тем, что ты отправляешься с клиентом в постель, то это не может не сказаться на твоей натуре. И Гарриет приходила в ужас при мысли о том, что ей скоро придется заставлять себя проводить время с собственным мужем.

Хоть Гарриет все время и говорила Питеру, что любит его, ей нередко приходилось отталкивать его, но, похоже, это его не смущало. Временами она ничего не могла поделать с собой и воспринимала собственного мужа как клиента. Впрочем, он ни о чем не догадывался.