Ночная сказка

— Ты не можешь считать себя профессионалкой, если ни разу не была в полиции. Моя профессия как выращивание конопли. Она вообще-то безопасна, но противозаконна. А по сути, мою работу можно расценивать как социальную помощь. Но всегда найдется какая-нибудь святоша, которая увидит в нас преступниц. Мужчин почему-то никогда ни в чем не винят. Смешно! Хотела бы я знать, почему? Это же шовинизм! Видимо, сила всегда на стороне большинства. Но вот что я вам скажу: девушки вроде меня помогают сохранять мир и спокойствие. Это благодаря нам сохраняются многие семьи и дети не лишаются отцов, благодаря нам многие маньяки не разгуливают по улицам и не перерезают шеи прохожим. Но о нашей безопасности никто не заботится! А мы, между прочим, платим налоги, так что налоговое ведомство может спать спокойно. Поверите ли, я зарегистрирована как артистка кабаре! Мы больше чем кто бы то ни было заботимся о своем здоровье! Но мы постоянно рискуем — в том числе и жизнью! Не понимаю только, какой вред мы приносим. Да нам награды надо давать! — Памела незаметно поглядела на часы. — Но вообще-то, Питер, закону до меня не добраться. В объявлениях я не предлагаю никаких секс-услуг, дома я не работаю, так что меня не упечь по тысяча семьсот пятьдесят первой статье за нарушение порядка. Некоторым девушкам, правда, грозят статьей тысяча восемьсот шестьдесят первой — будто бы они наносят оскорбление личности. Но о каком оскорблении может идти речь, если обе стороны добровольно оказались в каком-то месте и без принуждения сняли одежду?

— А как же вы заботитесь о здоровье?

— Я не слишком часто позволяю мужчинам… входить в меня. — Она протянула мне правую руку с вытянутыми пальцами. — У меня достаточно ловкие пальцы, Питер. Несколько движений, сладострастные стоны — и дело сделано. Но уж если мне приходится трахаться по-настоящему, Питер, то я бываю очень осторожна. Все говорят: «Ох нет, не останавливайся, ради меня. Давай будем без них». — Памела фыркнула. — Да они обезумели! Я, правда, знаю, что должна очень сексуально воспользоваться презервативами. С ними чувствуешь себя увереннее, но мужчины ждут большего. Как это ни смешно, в этом деле нам помог СПИД. Между прочим, в некоторых ближневосточных странах о других способах контрацепции и не знают, так что с их представителями проблем не возникает.

Я уж не помню, когда мог вот так откровенно и спокойно с кем-нибудь разговаривать. Так непривычно было сидеть в этом отеле и болтать с молодой привлекательной женщиной о сексе, который был ее профессией. Памела сидела напротив меня, сложив на коленях руки и, как девчонка, разгрызала зубами кусочки льда из бокала с кока-колой. Мне было так хорошо. Я почувствовал, как по моему телу распространяется тепло, а мой дружок стал проявлять приятную твердость.

— И где же вы берете работу? — спросил я у Памелы.

— А вы-то где меня нашли? — усмехнулась она. — Я даю объявления. Господи, да я целых тридцать фунтов в неделю трачу на объявления. Да еще клиенты рассказывают обо мне своим друзьям. Не подумайте, что я хвастаюсь, но это, кстати, помогает. «Был в Лондоне, и эта девчонка так у меня отсосала!» Почти у всех есть жены, которые и забыли даже, что это такое — сосать мужику член. Но это мне даже на руку — будь у этих джентльменов жены поумнее, они не стали бы совать мне в трусики пятидесятифунтовые купюры. — Памела посмотрела на часы. — К сожалению, время истекло. Вы достаточно записали, мистер Хэллоуэй?

— Пожалуй, да. — Я покосился на свои корявые записи. — Да, — повторил я.

Памела посмотрела мне в глаза.

— Идете домой, Питер? — спросила она.

— Пожалуй, да.

— Вы всегда говорите эту фразу: «Пожалуй, да»? — Памела рассмеялась. — Может, теперь, когда интервью позади, вы захотите большего? — Она не сводила с меня глаз. — Ну? — Она была очаровательна.

Будь у меня побольше денег в кармане, я бы не задумываясь повел ее наверх. Но я не сделал этого. Мы не сделали.

— Хм! Нет, — пробормотал я.

— Не будьте таким убитым, Питер! У меня полно дел. Я могу почитать — у меня есть много книг. И еще брошюрка под названием «Капитализм, рынок и страны восточного блока», или что-то вроде этого. И еще мне надо перебрать носки Шона. Он завтра отправляется в поход с соседскими ребятами. Если я не ошибаюсь. А может, и послезавтра. Не могу сказать, что я не разочарована, но, видно, никуда не деться.

— Мне бы тоже этого хотелось, но я правда не могу.

— Вы замечательный человек и, полагаю, хороший мужчина. С радостью сказала бы об этом вашей жене.

— А откуда вы узнали, что я женат?

— Все мужчины женаты. Ну, пока.

Мы постояли, а потом она пожала мне руку и, наклонившись, поцеловала меня в щеку.

— Ваша жена — счастливица, — прошептала Памела и, улыбнувшись, пошла прочь.

Я был потрясен. Впервые за много лет. Усевшись, я записал в своем блокноте: «Выть профессионалкой — значит дать мужчине понять, что из сотен предыдущих он самый лучший и удивительный. Он именно тот, кого она ищет многие годы. Профессионалки всегда так поступают».