Ночная смена

Весна уже наступила, значит продержаться надо немного — месяца полтора. Дальше свинки на траву перейдут. Рабов надо будет напрячь — огороды копать. Они конечно к такой работе непривычны, но ничего, заставить можно. Сажать в огородах… Вот сажать — как раз было неясно что. Картошки совсем мало. Урожайность в этих местах была вовсе не тропическая. Семена кой — какие еще были — но опять же — все же двадцать ртов прокормить — непросто. Вообще получалось, что придется, как ни крути ждать, когда муж встанет на ноги — и выбираться за своей долей наследства от помершего человечества.

Ушло на дорогу два часа. Устала, словно сутки ехала — водителем Ирка была неуверенным, но на малой скорости получилось не так чтоб плохо. Вроде сидящая пассажиркой Вера и не заметила, что водитель-то неопытный, благо сама водить не умела вовсе и очень радовалась тому, что вот — едет куда-то и воздух свежий и свободна — особенно, наверное, последнему обстоятельству. То, что пришлось пережить, попав к развинтившимся и отвязавшимся креативщикам, сводило холодной судорогой спину, мороз драл по коже, когда вспоминала. Из всей Веркиной компании в пять человек только она одна и выжила. И были моменты — когда и впрямь завидовала погибшим.

Но вот пойти глянуть, как свинки будут жрать ее обидчиков — так духа и не хватило.

— Надо будет из леса этого урода тоже вытащить. В нем килограмм семьдесят веса — значит, на день-другой свинкам хватит. И остальных тоже прибрать придется. До травы месяц еще самое малое. А комбикорма — совсем мало. Ты слушаешь? — неожиданно прервала свою речь Ирина.

— А? Да, слушаю. Только я в этом ничего не смыслю. Мы за чем едем?

— Котлет хочешь?

— Ой, очень! Только ведь у нас их не из чего делать. Я все продукты помню.

— Есть тушенка из лосятины у нас. Но она жестковатая. Промолоть — добавить сушеной булки…

— Это те сухари в розовой наволочке?

— Они самые. Лука, правда, нет.

— Есть. Мешок и еще с пару килограмм наберется.

— Я помню. Только он пойдет на посадку. Местный он — семена даст. Ладно, сушеным чесноком обойдемся. Или можно ежиков сделать. Рис пока есть, а его только в еду, плантации тут не разведешь.

Вера покосилась на спутницу и поняла — шутит.

— А лосятина откуда?

— Витька подстрелил.

— Вау! Молодец! Круто!

— Даже. И. Не. Думай! — раздельно и очень веско сказала Ирка.

Вера осеклась и как-то по-другому посмотрела на напарницу.

***

— Надо все-таки посмотреть — что с самолетом — говорит пилот, выдергивая свой АКМС из креплений.

— Не думаю, что это удачная мысль. Во всяком случае, делать это вдвоем — неудачная.

Коля смотрит на меня разочарованно.

— Я думал, что вы из этой охотничьей компании, так можете справиться.

— Знаете, если я чему и научился в охотничьей компании — так это тому, что всякая операция должна продумываться и обеспечиваться по уму. Приключений получается правда меньше, скорее становится на работу похоже, зато медикам возни совсем мало. Нам тут не роман писать с перестрелками — нам самолет нужен. Причем целым. Так?

— Предположим. И что мешает сходить и посмотреть?

— Сколько человек в такой самолет влезает?

— Если пассажиров — то 18.

— А если внавалку? Не по креслам считая?

— Груза тащит две тонны.

— Ну, вот и считаем — кто-то же на нем прилетел? Прилетел. Кто-то его посадил. Сколько там человек — совершенно неизвестно. И тут мы — двое свежих и вкусных красавцев. Вы вокруг кого-нибудь видите? И я не вижу. Значит, скорее всего — внутри сидят. А сидеть внутри — холодно, живые там долго бы не усидели, значит что — получится на нас сколько-то зомби, возможно шустеров. Вот укусят они вас — как я обратно домой доберусь? Или еще впридачу засадим несколько очередей по самолету, все насмарку.

Последнее я напрасно сказал — обиделся пилот, по-моему.

Очень вовремя оживает рация — и я слышу голос отца. Точно, его голос. И веселый, бодрый такой голос-то.

Несколько минут хаотически радуемся, потом тычки в бок летчицкого локтя меня приводят в чувство. Удается пропихнуть простенький вопросец — как дела обстоят — как у дяди Вовы или у дяди Юры? У этих моих родичей судьба диаметральная — дядя Володя — везунчик во всем, а Юре постоянно и хронически не везет, за что бы он ни взялся. Отец на минуту задумывается — в хитростях он у меня простоват, я уже начинаю огорчаться, что смысл фразы до него не дойдет, но оказывается — зря. Отец смеется и произносит: "Конечно, как у Вовы!"

— А кто все эти люди в деревне? — осведомляюсь я.

— Хорошие люди. Бежали — не добежали, осели у нас — отвечает отец.

— Можем лететь и садиться — поворачиваюсь я к летчику.

— А самолет? Мне важно знать — насколько он в дело годится.

— Ну, мы выгрузим все мое добро, возьмем на борт пару человек, особенно если они обучены стрелковому делу — и будет у нас четыре ствола, а это совсем другой коленкор.

Пилот двусмысленно хмыкает, но, тем не менее, мы идем на взлет и берем курс снова на деревню.

Пока летим — прошу организовать комитет по встрече — и Коля просит еще на поле дым пустить — скажем, от сырого валежника, чтоб сориентироваться с ветром.