Ночная смена

С той высоты, на которой мы идем, ландшафт становится великолепно сделанным макетом — раньше люди любили возиться с макетами, сейчас компьютеры это дело угробили, но у меня с детства отложилась любовь к качественно сделанным макетам — чтоб каждое бревнышко в доме видно было, черепичка, ватный дымок из труб, деревца, мелкие детали… Вот и сейчас наша таратайка неспешно идет над маленькими домиками, игрушечными машинками, ровными дорожками и человеческими фигурками… Неподвижными человеческими фигурками. И это отнюдь не оловянные солдатики с макетов… Лежащий еще везде снег и голые деревья дополнительно выделяют толпы людей. Или уже нелюдей?

Самолетик скользит над морской президентской резиденцией, сходство местности с отлично сделанным макетом становится полным — да, кстати, когда был тут на экскурсии по Константиновскому дворцу — видел в павильоне именно макет всей этой местности. Мне почему-то казалось, что тут охрана справится с нашествием, но нет, ошибся — ворота настежь, несколько домиков для гостей сгорели — и опять же много-много неподвижных фигурок. И заваленное стоящими впритык неподвижными машинами в жутчайшей мертвой пробке Петергофское шоссе.

Летчик, покашляв, вдруг спрашивает о том, правда ли, что человек может засунуть себе в рот лампочку, а потом вынуть уже не удастся без врача?

Черт его знает… Мне такие пациенты не попадались, хотя байка известная. Не, я точно знаю, что люди в массе своей способны на самые идиотские поступки. О чем и сообщаю пилоту.

Он интересуется — и что же такого глупого я видал? Совсем-совсем глупого?

Тут сразу и не решишь — чему давать пальму первенства. Вот совсем недавно был клиент, засунувший свой член в горлышко пластиковой бутылки из-под кока-колы. Или глупее тот разведенный красавец, который на тот же орган натянул свое обручальное кольцо? Или клиенты, оставившие отличные коллекции предметов, достанных из носовой полости — или из задницы? На целые стенды хватило. Причем тех, кто с задницей еще можно понять, но вот с чего запихивать себе всякое в нос? Не дети же. Или взять клиентуру братца? Ему постоянно попадали всякие лауреаты премии Дарвина — хоть взять охранника, купившего себе суперский нож и попросившего напарника опробовать этот нож на бронежилете хозяина. Нож оказался хорошим, кевларовый жилет просквозил. Жаль, что хозяин ножа не дотумкал предварительно из своего жилета вылезти… Что-что, а про человеческую глупость лекаря много знают…

Или лаборанта одного из наших закрытых институтов вспомнить? Ему кто-то наплел, что изотоп в кармане брюк дает неслыханную половую мощь. Вот он изотоп стырил, пользуясь бардаком того времени, и неделю старательно его таскал в кармане портков. Поступил с омертвением тканей бедра и мошонки… Долго помирал, но, надеюсь, пополнил копилку сведений о лучевой болезни, хоть какая-то польза с придурка. Даже подумать страшно — сколько радиации получили люди, оказавшиеся рядом с этим олухом в том же транспорте…

Авиетка начинает описывать круги, потом летчик удовлетворенно говорит: «Ага, вот эти ребята!» Я тоже вижу внизу несколько человек, размахивающих руками, жиденький костерок, совсем малюсенькую, но явно живую деревушку, не пойми как — но стоящую в лесном массиве.

— Аккуратно открываете дверь, аккуратно спускаете коробку по крылу, следите, чтобы стропы не перепутались и потом так же парашют. Все ясно? Сами не вывалитесь, а то у вас парашюта нет.

Да вроде бы все ясно, дверца — ну совсем автомобильная — открывается с трудом — скорость у нас незначительная, но, в общем — откройте на скорости 150 километров в час дверь в машине — точное ощущение будет. Старательно спроваживаю коробку, дверца чуть руки не отшибла.

Парашют совершенно невыразимых попугайских цветов хотя и явно самодельный, свою задачу выполняет отлично — хлопает и раскрывается. Люди бегут к тому месту, где он сядет на землю. Наша авиетка дает еще кружок, качает крыльями и берет новый курс.

— Они теперь свяжутся — видно будет, что дальше делать. Место удобное — рядом аэродром. Хоть и заброшен — а использовать можно. И поселков рядом нет, потому, наверное, и уцелели. Теперь коров искать будем.

— Каких коров? Настоящих?

— Угу. Стадо откуда-то успели перегнать, людей там с десяток. А вот коров — куда побольше… Но это нам за Горелово. По дороге Гореловский аэродром глянем.

Многосисечное собрание орденоносного коровьего стада им. Анны Семенович удается найти после достаточно напряженного поиска — холодно все-таки, животин постарались с открытого воздуха убрать, но, в конце концов, мы их нашли. Второй парашют уже уходит бойчее, приноровился я десант сбрасывать.

Теперь можно начать волноваться — деревню, где находятся мои родители, как это ни странно, Коля знает, причем и сесть рядом возможно — поля там есть в паре километров. Никак не сочетается в моем понимании наша глухомань и авиаразведка. Оказывается — сочетается.