Ночная смена

Она плюнула на тротуар ему под ноги, повернулась и пошла прочь, волоча чемодан, который бил ее по ногам. Ее высокие каблуки постукивали по тротуару, и она исчезла в ночи. Ник постоял, вглядываясь в темноту. Через некоторое время он сел в свой мини-«купер» и тронулся с места.

Он выскочил из машины и сбежал по ступенькам к белой двери, служившей входом в клуб «Илевен», нагнув голову под сильным дождем. Он нажал кнопку звонка и посмотрел через мокрый тротуар на «Фламинго», ярко освещенный в темноте. Это позже. В данный момент он хотел только переброситься парой слов с Сэмми Роско.

Дверь открылась, и он, пройдя мимо швейцара в ливрее, обнаружил себя стоящим в маленьком, застланном ковром фойе. Девушка в черных чулках, — кроме этих чулок, на ней почти ничего больше не было надето, — приняла его плащ, и беловолосый, похожий на военного тип вышел ему навстречу, широко улыбаясь.

— Ваш членский билет, сэр?

— У меня его нет, но я хотел бы повидать мисс Райан. Скажите ей, что это Ник Миллер.

— Личный приятель, сэр?

— Пожалуй, можете так сказать. Мы с ней даже провернули однажды вместе одно дельце.

Человек нахмурился, и Ник предъявил свое полицейское удостоверение, бросив его на стойку:

— Передайте ей это с моими приветствиями.

Лицо светловолосого человека поблекло, но он поднял телефонную трубку и нажал кнопку. Пробормотав несколько слов, он снова ее положил. Когда он повернулся, улыбка снова была на его губах и оставалась там как приклеенная.

— Мисс Райан спустится к вам через минуту, мистер Миллер. Может быть, вы будете любезны подождать в баре? Сейчас как раз начинается шоу.

— Я найду дорогу, — сказал Ник.

Он вошел в дверь в конце коридора и оказался около лестницы, которая вела вниз, в битком набитую людьми гостиную. Над столиками возвышался узкий помост, и полуодетые девушки, участницы шоу, исполняли там свой танец.

За столиками сидело много народу. Посетители были исключительно мужчины. Многих из них обслуживали девушки, которых в клубе «Илевен» специально держали для этой цели.

Ник заказал выпивку и встал среди толпившихся мужчин у стойки бара. Через некоторое время под звуки барабана на помост, спотыкаясь, выкатился толстый лысый клоун-конферансье с микрофоном в руке.

Его выступление состояло из обычной грубой чепухи и непристойных намеков. Правда, примешивалось еще и некое едкое остроумие, направленное главным образом на посетителей, чего большинство из них не улавливало. Наконец юморист остановился на одной стороне помоста и приступил к своей роли конферансье большого представления, которого, судя по аплодисментам, завсегдатаи ждали с нетерпением.

Все было как обычно. Знаменитые красавицы не первой молодости. Каждый раз, когда конферансье объявлял имя, занавес в конце зала поднимался, и взорам присутствующих представлялась сцена в жанре «ню». Различные упитанные девицы изображали Елену Троянскую, Еву в райском саду и тому подобное.

Время от времени девушки маршировали по подмосткам, демонстрируя свои прелести таким образом, который вряд ли одобрил бы лорд Чемберлен. Все это время клоун комментировал происходящее, болтая непристойности.

Лица сидевших за столиками покрылись потом. В полумраке под подмостками царила похоть: протянутые руки стремились схватить за ноги марширующих девиц.

Наконец на сцену выскочила совершенно голая девица. Выйдя из-за занавеса, она начала медленно и осторожно прогуливаться по подмосткам. Зал замер в молчании. Она полуобернулась. Зал погрузился в темноту, а яркий свет прожектора осветил ее ягодицы.

— Десять тысяч вольт! — провозгласил конферансье, и свет в зале зажегся снова. Зал огласился хохотом.

Ник обернулся, потянулся за своим стаканом — и тут он обнаружил, что в нескольких футах от него стоит и смотрит на него Молли. Ей было где-то под тридцать. Ярко-рыжие волосы гармонировали с зеленым платьем, подчеркивающим достоинства ее фигуры, которая все еще оставалась соблазнительной. В лице ее угадывалась сила и некоторая надменность. Однако когда она взглянула на Ника, лицо излучало неподдельную радость.

— Давно не виделись с тобой, Ник.

— Очень давно. — Он взял ее руки и крепко их пожал. — Я уезжал на год. Учился.

— Я слышала. Говорят, что ты теперь детектив-сержант.

— Правильно. В Центральном отделении. Можно, я угощу тебя?

Она отрицательно покачала головой:

— Не здесь. Здесь все предназначено строго для этих рож. И это относится также к напиткам, к барахлу, которое мы им продаем. Давай поднимемся в мой кабинет.

Она прошла между столиками, обмениваясь там и тут несколькими словами с посетителями, поднялась на несколько ступенек за сценой и вошла в дверь с надписью: «Служебное помещение». Они прошли через комнату, служившую гримерной для девиц, и наконец приблизились к другой двери, которая привела их в маленькую и довольно строго меблированную комнату со шкафчиками, письменным столом и несколькими телефонами.

Молли открыла один из шкафчиков, достала бутылку виски и наполнила стакан. Она протянула его Нику с легкой улыбкой:

— Ирландское, дистиллированное. Я помню, что ты любил такое.

— А ты разве не выпьешь?