Ночная смена. Двойной тариф

Все его женщины и девушки которых он трахал всегда все делали сами, стоило только позвать кивком головы. Покорно вставали на колени, словно пластмассовые куклы, чертовы Барби с силиконовыми губами и титьками. А вот Полинка, она другая. Красивое имя без пафоса и сама девочка красивая.

Полина лишь на мгновенье представила их игру, у нее с фантазией тоже было все отлично, плотнее сжала бедра, чувствуя, как начинает намокать нижнее белье, а грудь тяжелеет. Перед глазами сразу яркая картинка, как она, пристегнутая наручниками, стоит с поднятыми руками, а член Влада глубоко входит в ее лоно сзади.

— Влад! — снова оклик Германа.

— Да ушел, ушел. Никто ее не пугал, ты только все обламываешь, Немец.

Герман так и сидел в кресле, внимательно изучая Полину. Щеки чуть порозовели, Соболь наверняка шептал ей что-то пошлое, но в глазах тот же осадок страха, с которым она вошла к ним.

— Полина, кто тебя напугал?

— О чем вы?

— Меня зовут Герман, думаю, что после того, что между нами было, можно обращаться просто по имени.

Полина смотрела мужчине в глаза, это была некая игра в гляделки, он не моргал, и она тоже. Холодные голубые глаза, лучики морщинок, седина на висках, она ему на самом деле очень шла, Лена была права, очень привлекательный мужчина, именно своей сдержанностью и некой недоступностью. Таких мужчин хочется покорять, таким мужчинам хочется покоряться. Но и такие мужчины не про нее.

Она вспомнила, что в ее снах он вытворял немыслимые вещи, он был именно таким: ненасытным, немногословным и требовательным. Не разрывая взгляд, Герман встал, подошел, а Полина снова была готова выпасть из пространства или встать на колени, как тогда.

— Кто тебя напугал?

— Меня? Никто.

— Не заставляй меня несколько раз повторять один и тот же вопрос.

Теперь он провел по ее щеке костяшками пальцев, черный ворон скользил по белой коже, это не он, а она его гладила. От него пахнет морозной свежестью, словно он только с улицы, даже пальцы прохладные.

— Приходили двое мужчин, они искали тебя, точнее, вас обоих, но назвали только твое имя. У нас лишь один Герман из постояльцев.

Рука замерла на подбородке, он приподнял его, Полина теперь смотрела в его голубые глаза, а там был арктический лед.

— Расскажи все.

Он тянет ее к тому креслу, где только что сидел, и на котором она вчера так самозабвенно отдавалась, но сейчас было не до этого. Влад подошел ближе, а Герман, присев на корточки, ждал объяснений.

— Их было две, не русские, я не разбираюсь в национальностях, но охранник сказал, что это азербайджанцы. Первый, самый разговорчивый, сказал, что ищет друга, который забыл портмоне, друга зовут Герман. Второй оказался более нервным и дерганым, говорил с сильным акцентом, ругался, когда я отказалась говорить им что-либо о постояльцах отеля.

— Они назвали свои имена?

— Нет, но того нервного его спутник назвал по имени — Дамир.

— Амиров, сука, это точно он! Тварь конченая!

Влад резко развернулся и ушел в спальню, там что-то упало, но не разбилось, Герман посмотрел в ту сторону, замолчал.

— Что они еще говорили?

— Больше ничего, что-то на своем языке, тот дерганый, Дамир, так странно смотрел на меня, словно я виновата в чем-то, с таким презрением. Потом пытались предложить денег, я отказалась.

— Почему ты отказалась?

Он снова так внимательно на нее смотрел, что-то прикидывая в голове, впитывая в себя каждое ее выражение лица и изменение настроения. Было интересно что она ответит, на сколько может быть продажна эта девочка.

— Потому что я не имею права разглашать информацию о наших постояльцах. Теме более, непонятным людям, пришедшим ночью с улицы.

— Немец, надо вылетать. Рустам борзеет, надо ставить его на место. Черти ебаные, они будут нам угрожать, искать нас. Для чего все это Амирову? Я сука его начну на его же ствол.

Влад снова вернулся, ходил по гостиной из угла в угол, сжимая кулаки. Полина проследила за ним, этот мужчина, как запертый в клетке зверь, выпусти его, и он разорвет всех вокруг.

— Как улетать? — Полина даже удивилась. — Над городом циклон, все закрыто, даже федеральные трассы, а аэропорты тем более.

И зачем только она это сказала? Пусть бы ехали, какое ей дело до перекрытых дорог и заваленных снегом взлетных полос. Надо дальше, как можно дальше держаться от этих мужчин. А то не придется вызывать никого, ни проституток, ни Елену, она сама снова поддастся искушению, и то безумие повторится снова. Хотя Полина прекрасно понимала, что это еще не безумие, а так, лишь цветочки от тех ягодок, что ее ждут если она, продолжит и дальше их общение.

Герман встал, взял телефон, начал что-то в нем искать.

— Это Немец, да, у нас ночь, извини, что разбудил. Что там с грузом?

— Ты не “что там с грузом” спрашивай, а пусть он этой твари кишки намотает на кулак, или я приеду и сделаю это сам, голыми руками. Паскуды конченные.

Герман поднял руку с требованием замолчать, сам внимательно слушал, что ему говорят. Он продолжал стоять рядом и смотреть только на Полину. Она видела, как меняется выражение его лица, как заостряются черты, как плотно сжимаются губы и еще больше холодеют глаза.