Ночная Стража 09. Ужас Кхарии

— Пошли взглянем, что за редкость попалась в наши сети на этот раз, — Гвайнард выбрался из кустов и отряхнул от налипших хвойных иголок и земли полосатые нордхеймские штаны. — Все-таки держите оружие наготове, вдруг зверь еще жив?

Точно, жив. Крылья чуть вздрагивают, грудь поднимается и опускается — дышит.

— И как прикажете такое понимать? — с самым обалдевшим видом спросил Конан, внимательно рассмотрев добычу. — Что это?..

— Понятия не имею, — не менее изумлено ответил Эйнар.

— Можете мне голову рубить, но я полагаю, что мы имеем дело с очередным неудачным опытом месьора Аделарда, — Гвайнард только руками развел. — Других объяснений не имеется. Нарочно такое… такого… такую уродину не создашь. Наверное, придворный маг опять перепутал магические предметы из своей коллекции. Давайте договоримся: Охранителю короны ни слова, он же старика со свету сживет!

Похититель овец выглядел отнюдь не жутко, а скорее забавно. Эдакая неопрятная помесь курицы, ящерицы и летучей мыши. Крылья кожистые, но с еле заметными чешуйками, туловище покрыто одновременно темным волосом и маленькими перышками, лапы птичьи, с впечатляющими когтями.

— Правы были герцогские гвардейцы, у него две головы, — сказал Эйнар, с трудом сдерживая смех. — Ну надо же! Аделард превзошел сам себя!

Головы были одинаковые, вытянутые, будто у ящерицы, но заканчивались они заостренными клювами в которых росли зубы — не «с человечью руку», конечно, всего лишь с палец длиной. К этому присовокуплялись широкие тонкие уши нетопыря и наросты под ноздрями. Глаза оглушенной твари были закрыты полупрозрачной пленкой.

— Но при чем здесь Аделард? — не понял киммериец. — Вдруг это на самом деле какая-то древняя зверюга? Помните, что Рэльгонн говорил о кхарийцах, создававших самых немыслимых чудищ?

Гвайнард ухмыльнулся и взъерошил левой ладонью шерсть и перышки на груди странного существа, указав на четко проступивший знак, составленный их переплетения нескольких рун.

— Жизнь, огонь, совокупление, — Конан, неплохо знакомый с руническими символами сразу опознал некоторые значки. — Вот старый мерзавец! Зачем ему это понадобилось?!

— Замыслы мудрых непостижимы для скудного умишка простецов, — очень похоже передразнил Аделарда Эйнар и охотники дружно расхохотались. — Насколько я знаю, алхимик давно интересовался магией природы, хотел создать что-то вроде нового домашнего кота. Известные волшебники частенько забавляются такими опытами. Во-первых, можно хвастаться перед другими людьми удивительным зверем, который одновременно способен исполнять роль телохранителя. Во-вторых, привлекает сложность задачи — объединить в едином теле разных животных. И в-последних, некоторые существа созданные магией предназначаются для того, чтобы исполнять прихоти хозяина: таскают драгоценности из чужих сокровищниц или приносят ему юных девственниц для телесных услад… Предварительно заворожив, разумеется.

— Воображаю Аделарда, обнаружившего однажды ночью в своей постели завороженную овечку или барана, — задумчиво сказал Конан, вызвав очередной приступ бурного веселья у охотников. — Управиться со своим творением маг не сумел и предпочел сделать вид, будто ничего не знает… Все понятно.

— И что нам теперь делать с этим красавчиком? — озадачилась Асгерд. Отпускать нельзя, а убивать жалко.

— Есть идея, — отозвался Гвайнард. — Давайте отвезем чуду в зверинец герцога, получим причитающуюся награду, а месьору Атрогу скажем, что избавили Райдор от очередной напасти. Алхимик промолчит и впредь будет осторожнее. Если начнет возмущаться, я сумею заткнуть рот Аделарду угрозой рассказать Охранителю короны все подробности этой истории. Как?

— Согласны, — ответил за всех Конан. — Только его связать надо. Может, зверь для человека и не опасен, но ударить клювом или подрать когтями он вполне способен. Хороший подарочек мы привезем его светлости…

— Эйнар, займись, — кивнул Гвай и вдруг поднял руку, останавливая готового возмутиться броллайхэн, которому всегда доставалась самая тяжелая и грязная работа. — Слышите? Митра Лучезарный… Что стряслось?

Амулеты охотников внезапно заледенели и начали мелко вздрагивать.

* * *

Конан замер. Он отлично знал, что это за человек вопит подобным образом один-единственный раз в жизни, когда таковая жизнь заканчивается, причем заканчивается жестоко. Вскоре к первому истошному воплю присоединились еще несколько панических голосов — создавалось впечатление, будто людей живьем кромсают на куски. Крики доносились со стороны деревни.

— Надеюсь, это не то, о чем я подумал, — скороговоркой произнес Гвайнард. — Быстрее!

— Гнедой, сторожи! — рявкнул киммериец, имея в виду «дракончика» и ринулся вслед за предводителем ватаги.

Расстояние до ворот преодолели единым духом. Ночные Стражи не рассуждали, мыслей о грозящей смертельной опасности ни у кого не возникло, только боевой азарт. Эйнар моментально определил в каком из домов происходит неладное и увлек за собой охотников.