Ночная стража

«Полный идиотизм, — подумал Ваймс. — Чтобы взять баррикаду, потребуется не меньше тысячи солдат, и девятьсот пятьдесят уйдут на то, чтобы сложить гору трупов, по которой заберутся оставшиеся. Кто-то там явно использует старую добрую тактику „нанесем удар в самом защищенном месте, чтобы показать, что мы не шутим“. О боги, неужели так мы выигрывали все войны?

А как бы поступил на их месте я? Да просто приказал бы: „Детрит, ну-ка, убери эту баррикаду“, причем так, чтобы все ее защитники меня услышали. И нет проблем».

На другом краю баррикады раздался пронзительный вопль, и Ваймс кинулся туда. Одного из стражников прижало к деревянной стене метко брошенной «кошкой». Когда Ваймс подбежал, крюк, проткнув нагрудник и кольчугу, уже вонзился в тело бедняги. И как раз в этот момент солдат, который карабкался по привязанной к «кошке» веревке, перелез через гребень…

Рукой отбив меч, Ваймс врезал солдату так, что тот перевалился обратно на ту сторону и рухнул в толпу у подножия.

Раненым оказался Масхерад. Его лицо стало иссиня-белым, рот открылся в беззвучном крике. Кровь собиралась в лужу у его ног и стекала вниз сквозь щели в досках.

— Давай-ка вытащим эту штуку… — предложил Букли, схватившись за крюк, но Ваймс, пригибаясь под свистящими над головой стрелами, оттолкнул его.

— Там мы сделаем только хуже. Позови ребят, пусть осторожно спустят его вниз и отнесут к Газону.

Ваймс подобрал дубинку Масхерада и тяжело опустил ее на шлем очередного атакующего.

— Он еще дышит, сержант! — воскликнул Букли.

— Это отлично, отлично… — пробормотал Ваймс. Люди радуются малейшим признакам жизни в телах своих друзей. — Займись делом, доставь его к лекарю.

Но на своем веку он повидал немало раненых, поэтому про себя добавил: «Если Газон его вылечит, то получит полное право основать религию имени себя».

Некий удачливый солдат, забравшийся на вершину баррикады и вдруг обнаруживший себя в страшном одиночестве, замахнулся на Ваймса мечом, и тот снова принялся за работу.

Анк-Морпорк это здорово умеет, всегда умел, и ничьих советов ему не требовалось. События здесь не столько происходят, сколько проистекают одно из другого. То есть порой почти невозможно поймать момент, когда «еще ничего не произошло» превращается в «обо всем уже позаботились, старина». Так было и на этот раз. Обо всем позаботились.

Это случилось за двадцать минут до прибытия во дворец господина Капканса и за двадцать пять минут до того, как он был приведен к присяге в качестве патриция и, словно по волшебству став лордом Капкансом, занял Продолговатый кабинет. Причем минута молчания в честь покойного лорда Ветруна, о теле которого тоже успели позаботиться, входила в отпущенное время.

Некоторым слугам, не поднимая шума, указали на дверь; Суйносу даже разрешили вывезти свою жабью ферму. Тем же, кто закладывал дрова в камины, вытирал пыль с мебели и мыл полы, разрешили остаться; впрочем, так бывало всегда. Все равно эти слуги крайне редко обращали внимание на то, кто у них сейчас хозяин, а частенько этого и вовсе не знали. Кроме того, без них было не обойтись, ведь только им было известно, где хранятся швабры. Лорды приходят и уходят, а пыль остается.

Настал рассвет нового дня, который — особенно снизу — ничем не отличался от рассветов старых дней.

Но потом кто-то вспомнил, что в городе идет бой. Об этом тоже следовало позаботиться.

Стычки уже завязывались по всей длине баррикады, но пока все они заканчивались одинаково. Атакующие принесли осадные лестницы; в некоторых местах им удавалось перебраться через гребень, однако собраться в одном месте, чтобы нанести удар, у них так и не получилось. Защитников было гораздо больше, пусть даже у них не хватало оружия. Одним из первых полезных уроков, усвоенных Ваймсом в этом бою, было: никогда не стоит недооценивать природную мстительность бабулек. Когда дело доходит до драки с солдатами, любая бабулька плевать хотела на всякие там правила. Дай такой бабушке пику и покажи дыру, через которую можно колоть, — и молодых людей по другую сторону баррикады ждут серьезные неприятности.

А еще оказалась очень полезной идея Реджа Башмака использовать в бою горячие мясные обеды. Многие из тех, кто сражался против Республики, о стейке только слышали, но никогда не видели. В их семьях мясо считалось скорее приправой, чем блюдом. И вот преодолевает один из таких солдат последние ступени лестницы — вокруг темнота, снизу доносятся стоны и вопли его менее удачливых товарищей, а наверху его встречают отъевшиеся бывшие соратники. Вежливо забирают из рук оружие и предлагают спуститься вниз на другую сторону, чтобы отведать бифштексов, яиц и жареной курятинки. Причем такое изобилие обещается каждый день — да здравствует революция!

Ваймс даже боялся, как бы эта новость не распространилась слишком быстро, иначе с таким притоком людей им будет не справиться.