Ночная Стража

Он опустил взгляд и увидел необъятную куртку и не менее огромный шлем. Где-то там, в недрах, угадывался Шнобби Шноббс.

– Шнобби, ты как здесь оказался?

– Мама говорит, я тот еще пролаза, – ухмыльнулся Шнобби.

Гофрированный рукав ткнулся в шлем и опустился, и Ваймс догадался, что Шнобби таким образом отдал ему честь.

– Твоя мама абсолютно права, – сказал Ваймс. – Итак, куда…

– Теперь я исполняю обязанности констебля, сержант, – доложил Шнобби. – Господин Колон меня назначил. Дал мне запасной шлем. А еще я вырезаю себе значок из… как называется эта восковая штука, похожая на свечи? Ни фига не съедобная?

– Мыло, Шнобби. Постарайся запомнить это слово.

– Так точно, сержант. Так вот, я вырежу…

– Куда подевались баррикады, Шнобби?

– Это будет стоить…

– Я твой сержант, Шнобби. Все расчеты в прошлом. Просто скажи, куда подевались эти треклятые баррикады!

– Гм… Сейчас они, скорее всего, приближаются к Короткой улице, сержант. Тут такая ментафизика, сержант, творится…

Майор Клайв Маунтджой-Дубс тупо смотрел на карту, пытаясь высмотреть в ней хоть что-то утешительное. Сегодня ему выпала честь остаться за старшего офицера. Командование в полном составе отправилось во дворец на какой-то бал, и вся ответственность свалилась на него.

Ваймс допускал возможность того, что некоторые офицеры анк-морпоркской армии не совсем дураки. Причем чем выше звание, тем меньше вероятность, что офицер не дурак. Так или иначе, в любой армии есть важные, хотя и не слишком престижные должности, и по какой-то странной случайности или же в силу устройства вселенной на этих постах нужны люди, способные думать, составлять списки, договариваться о поставке провианта и поклажи – словом, люди, способные удержать в голове несколько больше, чем может удержаться в голове, допустим, утки. Именно такие люди на самом деле и командуют войсками, оставляя более возвышенные материи на долю высших чинов.

Данный майор был не совсем дураком, хотя и производил противоположное впечатление. Да, он был идеалистом и считал своих подчиненных «славными малыми», несмотря на частые свидетельства обратного, но он хотя бы на полную катушку использовал все свои посредственные умственные способности. В детстве он читал книги о великих военных кампаниях, посещал музеи и с чувством патриотической гордости разглядывал живописные полотна, изображавшие знаменитые кавалерийские атаки, героические обороны или славные победы. Впоследствии, поучаствовав в некоторых из них, он с удивлением обнаружил, что художники почему-то забывают изображать внутренности. Может, просто не умеют их рисовать.

Майор ненавидел лежащую перед ним карту. Ради всех богов, это ведь карта города! В городе кавалерии не место. Ничего удивительного, что были понесены потери. Куча раненых и трое убитых. Каска – плохая защита от баллистического булыжника. А одного кавалериста в Сестрах Долли толпа сдернула с лошади и забила до смерти. Все это было трагическими, ужасными и, к сожалению, неминуемыми последствиями дурацкого решения использовать кавалерию в Анк-Морпорке, который не город даже, а лабиринт узких переулков.

Майор никогда не считал вышестоящих офицеров дураками, иначе получалось бы, что тот, кто выполняет их приказы, тоже дурак. Он предпочитал уклончивое словечко «неблагоразумность», да и то испытывал угрызения совести всякий раз, когда пользовался им.

Были в войсках и другие, не столь трагические потери. Трое кавалеристов потеряли сознание, ударившись головой о лавочные вывески во время преследования… ну, каких-то людей. Кого ж еще? Как в этом дыму и темноте разберешь, противник перед тобой или кто? А эти трое идиотов, очевидно, решили: кто бежит, тот и есть противник. И это были еще не самые невезучие идиоты. Были и те, кто углубился в темные извилистые переулки, которые становились все уже и уже, пока незадачливый всадник не понимал, что вокруг как-то подозрительно темно и тихо, а лошади в обратную сторону не развернуться… В общем, этим людям пришлось на собственном опыте выяснить, насколько быстро можно бегать в кавалерийских сапогах.

Майор изучил все рапорты и подвел итоги. Сломанные кости, синяки, один человек пострадал от «дружественного колющего удара» сабли сослуживца…

Он посмотрел поверх походного стола на капитана Тома Препиракля из легкого пехотного полка лорда Силачии. Тот оторвал взгляд от своих бумаг и едва заметно улыбнулся. Они вместе учились в военном училище, и майор знал, что Препиракль намного превосходит его умом.

– А у тебя как дела, Том? – спросил майор.

– Потеряли почти восемьдесят человек, – ответил капитан.

– Что? Какой ужас!

– Ну, по моим подсчетам, порядка шестидесяти из них – дезертиры. В подобной обстановке обычное дело. Некоторые решили воспользоваться случаем и заскочить повидаться со своей девушкой или матушкой.

– А, дезертиры. У нас тоже несколько человек сбежали. В кавалерии! Как можно назвать человека, который бросил своего боевого коня?