Ночная стража

Да, думал Ваймс. Именно так все и было. Привилегии попросту означали лишь «свои законы». Двое людей смеются над законом: тот, кто нарушает, и тот, кто составляет. Ну, теперь-то ведь все не так.

… но теперь я не в тогдашнем «теперь». Чертовы волшебники…

Волшебники. Точно! Утром я все им объясню! Спокойно! Они поймут! Готов поспорить, они смогут отправить меня именно в тот момент, когда я исчез! Весь университет полон людей, чтобы во всем разобраться! Больше это не моя проблема!

Словно теплый розовый туман, облегчение наполнило его тело. Все, что ему нужно, это переждать ночь…

А зачем? Они ведь постоянно открыты, так? Магию нельзя закрыть. Ваймс припомнил поздние ночные патрули: он практически мог видеть вокруг, благодаря мерцанию в окнах. Он просто мог…

Стоп, стоп. В его мозгу зашевелилась мысль полицейского. Тетушки не убегают. Они славятся этим. Они постепенно нагоняли тебя. Любой, кто был, как они говорят, «плохим мальчиком», спит чрезвычайно плохо, зная, что Тетушки приближаются к нему, прерываясь лишь на чай с десертом, или же ради посещения какой-нибудь интересной благотворительной распродажи. Но Ваймс бежал, бежал до самой Лепешечной улицы, в темноте, мимо движущихся карет и людей, спешащих по домам до комендантского часа. Никто не обращал на него внимания. И он никого здесь не знал. Он пересмотрел это утверждение: никто не знал его.

— А, — небрежно бросил он, — кто сказал, где я буду?

— Один из старых монахов, — ответила Рози.

— Что за старые монахи?

— Никто не знает. Маленький лысый человечек в рясе с метлой. Где-нибудь обязательно стоят монахи, собирающие подаяния. Он был на Федрской дороге.

— И вы спросили, куда я пошел?

— Что? Нет. Он просто осмотрелся и сказал: «Мистер Киль побежал к Лепешечной улице» и продолжил мести.

— Мести?

— Ну, это вроде какого-то ритуала для них. Кажется, чтобы не наступать на муравьев. Или они сметают грехи прочь. Или просто любят чистоту и порядок. Кому какое дело?

— И тебе ничего не показалось странным?

— С чего вдруг? Я думала, может ты добр к попрошайкам! — выкрикнула Рози. — Мне все равно, хотя Дотси сказала, что положила кое-что в его кружку.

— Что?

— Тебе, правда, интересно?

Большая часть Ваймса думала: кому какое дело до монахов? Они просто монахи. И поэтому такие странные. Может, на одного снизошло озарение или что-то еще, им нравится подобное. И что? Найди волшебников, объясни им все, и пусть они разбираются.

Но полицейская часть подумала: откуда маленькие монахи узнали, что я назовусь Килем? От меня воняет крысой.

Большая часть подправила: которой лет тридцать.

А полицейская кивнула: да, именно поэтому так и несет.

— Слушай, мне нужно кое-что проверить, — произнес он вслух. — Я… скорее всего, вернусь.

— Ну, я ведь не могу приковать тебя цепью? — ответила Рози. Она одарила его слегка мрачноватой улыбкой и продолжила: — Но плата будет больше. А если ты не вернешься, хотя и останешься в городе, то Тетушки…

— Поверь, меньше всего мне бы хотелось уехать из Анк-Морпорка.

— Ладно. Ты меня убедил, — кивнула Рози. — Иди уж. Сейчас комендантский час. Но, почему-то, мне кажется, тебя это мало волнует?

Когда он скрылся в темноте, Дотси подошла к Рози.

— Если хочешь, мы пойдем за ним, дорогуша.

— Не стоит.

— Стоило бы позволить Сэди слегка ткнуть его. Это их замедляет.

— Думаю, чтобы замедлить этого человека, потребуется очень много сил. А нам не нужны проблемы. Не сейчас. Мы слишком близко.

— В это время не следует быть на улице, мистер

Ваймс, стучавший в запертые ворота Университета, обернулся.

За ним стояли три стражника. Один держал факел. У другого был лук. Третий, похоже, полагал, что для сегодняшней работы ничего тяжелого не потребуется.

Ваймс медленно поднял руки.

— Думаю, на сегодня он хочет оказаться в хорошей холодной камере, — произнес первый.

О, боги, подумал Ваймс. Шоу Комедиантов Года. Полицейским и правда лучше не говорить подобного, но они все равно поступают так.

— Я просто хотел посетить Университет, — ответил он.

— Вот как? — подхватил тот, у которого не было ни лука, ни факела. Он был довольно дородным, и Ваймс заметил тускло мерцавшие нашивки сержанта. — И где ты живешь?

— Нигде, — сознался Ваймс. — Я только что приехал. И давайте уж сразу разберемся? У меня нет ни работы, ни денег. А это не преступление.

— А нарушение комендантского часа? И никаких видимых средств передвижения? — продолжил сержант.

— У меня есть ноги.

— Пока что, хе, хе, — бросил один из них, но тут же замолк, стоило Ваймсу взглянуть на него.

— Я хочу подать жалобу, сержант, — сказал Ваймс.

— На кого?