Ночная стража

Люди на стороне Народа всегда разочаровывались. Они понимали, что Народ не стремился быть благодарным или признательным, или дальновидным, или же просто подчиняться им. Народ оказывался узкомыслящим и консервативным, и не особо умным, и даже не доверявшим доводам разума. И тогда дети революции сталкивались с вечной проблемой: дело не в том, что у тебя не то правительство, что казалось очевидным, а в том, что народ не тот.

Как только ты начинаешь относиться к людям как к измеряемым вещам, они лезут из-под линеек. То, что скоро охватит улицы, будет не революцией и не восстанием. Это будут простые напуганные люди. Именно так происходит, когда ломается механизм жизни города, колесики не крутятся и нарушаются все маленькие правила. А если это происходит, люди становятся хуже овец. Овца просто бежит; она не пытается укусить другую овцу.

К закату униформа станет мишенью. И не будет иметь значения, что думает стражник. Он просто станет еще одним человеком в доспехах…

— Что? — переспросил он

— Вы в порядке, сержант? — забеспокоился капрал Колон.

— Хмм? — промычал Ваймс, вернувшись в настоящее.

— Вы были где-то во вне, — продолжал Фред. — Смотрели в пустоту. Вам бы стоило выспаться прошлой ночью, сержант.

— В могиле отоспимся, — сказал Ваймс, осматривая ряды стражников.

— Ну да, я это слышал, сержант, но ведь никто не разбудит и не принесет чашку чая. Я построил их.

Ваймс видел, что Фред приложил некоторые усилия. Да и сами люди тоже. Он никогда не видел, чтобы они выглядели так… официально. Обычно на них были лишь шлем и нагрудник. Помимо этого все остальное было разнообразно и необязательно. Но сегодня они, по крайней мере, выглядели опрятно.

Но вот рост… Ни один человек не смог бы нормально осматривать ряд, где на одном конце стоял Виглет, а на другом — Ненсибел. Виглет был настолько невысок, что однажды его обвинили в том, что он таращился на пупок сержанта, поскольку смотреть прямо в глаза он просто не мог, тогда как Ненсибел первым из всех узнавал, что идет дождь. Нужно было отойти довольно далеко, чтобы смотреть на них обоих, не напрягая глаз.

— Отлично, парни, — наконец высказал он и тут услышал, как Раст спускается по ступеням.

Он впервые лицезрел своих новых подчиненных в полном составе. Надо признать, что в этом случае он держался довольно неплохо. Капитан лишь вздохнул.

А потом повернулся к Ваймсу и произнес:

— Мне нужно встать на что-нибудь.

Ваймс непонимающе посмотрел на него.

— Сэр?

— Я хочу обратиться к людям, чтобы вдохновить их и укрепить их решимость. Они должны понимать политическую основу сложившейся ситуации.

— А, так мы знаем, что лорд Ветрун чокнулся, — весело отозвался Виглет.

Лоб Раста практически покрылся льдом.

Ваймс тут же вмешался.

— Отряд, раааазойдись! — выкрикнул он и шепнул Расту, когда люди разбежались: — Можно с вами поговорить, сэр?

— Он, правда, сказал, что… — начал Раст.

— Да, сэр. Это простые люди, сэр, — ответил Ваймс, быстро соображая. — Лучше их не беспокоить, если вы меня понимаете.

Раст включил это в список действий. Ваймс видел, как он думает. Это был выход, и это устраивало его. Это означало, что констебль не насмехается над ним, он всего лишь столкнулся с простаком.

— Они знают свой долг, сэр, — добавил Ваймс на всякий случай.

— Их долг, сержант, делать то, что им приказывают.

— Так точно, сэр.

Раст погладил усы.

— В ваших словах что-то есть, сержант. И вы им доверяете?

— Вообще-то да, сэр.

— Хмм. Мы пройдем по ближайшим улицам через десять минут. Пришло время действовать. Доклады беспокоят меня. Мы должны держать оборону, сержант.

И ведь он верит в это, подумал Ваймс. Он точно верит.

Стражники маршировали под полуденным солнцем, и получалось у них довольно плохо. Они не были приучены к маршированию. Обычно они передвигались прогулочным шагом, что нельзя назвать военным маневром, или же сбегали, что, в общем-то, признано.

К тому же, в строю чувствовалось течение благоразумной трусости. Как только человек оказывался в самом эпицентре, в его походке тут же появлялось что-то, что неукоснительно тянуло его в сторону. У стражников были щиты, но эти легкие плетеные изделия предназначались лишь для отражения ударов и защиты от камней, но ничего заостренного они остановить бы не смогли. И потому передвигались стражники медленно, плотно прижавшись друг к другу.

Раст этого не замечал. У него вообще был дар не замечать то, чего он не хотел видеть, и не слышать то, чего не хотел слышать. Но баррикаду он пропустить не смог.

Анк-Морпорк не был городом, не в полном смысле этого слова. До того, как город начал разрастаться, места вроде Сестричек Долли и Ворсового Холма, и Семи Спящих были поселками. В какой-то мере они до сих пор держались обособленно. Что же до остального… ну, стоило только уйти с главной улицы, как все становились просто соседями. Люди не часто переезжали. Когда напряженность увеличивалась, ты полагался на своих друзей и свою семью. Что бы не происходило, ты старался удостовериться, что на твоей улице ничего подобного нет. Это была не революция. Совсем наоборот. Это была защита своего порога.