Ночная таксистка

– Ань, я карлик. Куда мне соваться в жизнь больших людей. Кому я нужна? Где весь мир для больших. Где на меня смотрят как на уродку. Вот 13 лет назад мамина подруга и забрала меня к себе, когда родители, тоже карлы, погибли – они работали в цирке, ездили на гастроли, а я с теткой, она из больших. Их фургон перевернулся и их не стало. Мама сразу умерла, а папа с неделю в коме был. Я так и осталась с теткой Мартой. На самом деле она Маша, но всем представлялась как Марта. Опытная гадалка, повелитель потусторонних духов и прочей дряни. Раньше она была вполне сносной теткой, а потом… крыша что ли сьехала от магии – не знаю. Озлобилась, стала придираться ко мне, называть обузой. Ох, не хочу о ней…. Я то, думаю, почему ты не такая как все, почему ты не относишься ко мне с презрением или жалостью? А ты просто не поняла, приняла меня за ребенка? С тобой-то что не так?

Анна молча сняла очки….

– Ох, еж твою мать, – по-взрослому выругалась «девочка» и села прямо на пол.

Они с минуту молчали, потом Тася неожиданно рассмеялась. Не зло, в голос, и заразительно.

– Прости, Аня, – сквозь смех произнесла она. – Я не над тобой смеюсь, а над НАМИ, над жизнью.

Анна и так все поняла. Поняла иронию ситуации. Встретились два несчастья.

– Да, смеюсь над жизнью, над судьбой. Всю жизнь жалела себя и ругала всевышнего, что родилась такой. Боже ж ты мой, прости эти мысли грешные, – смех Таси стал перерастать в истерику. – Думала, что нет меня несчастнее никого. А ты вот гляди ж… Да как ты живешь незрячая-то? Да еще машину водишь….Стоп….

Истерика Таси резко прекратилась, не успев разрастись в глобальный масштаб.

– Ты… Водишь машину? Но как такое возможно? И со стороны не скажешь, что ты незрячая, если не обращать внимания на некоторые странности поведения. Аня?!..

По щекам Анны катились тихие слезы. Она обрисовала вкратце свою ситуацию.

– Аня, Анечка, прости меня дурру, – Тася резко поднялась с пола, поднялась во весь рост и даже приподнялась на цыпочки, обвив маленькими ручками шею девушки, сидящей на стуле. И заплакала навзрыд.

Анна, неожиданно для себя, обняла Тасю в ответ и уткнулась носом в густые волосы. Ей тоже захотелось рыдать – по-волчьи закинуть голову и завыть от всей невысказанной тоски и душевной боли, от одиночества и беспомощности. И она уже приготовилась это сделать, как вдруг маленькая девушка перестала плакать, отстранилась от нее и произнесла:

– Поныли и хватит, правда Ань? Теперь мы точно познакомились поближе. Уже рассвело, а ты и не прилегла даже, да и я устала.

– Тася, прости и ты меня, – устало произнесла Анна.

– За что? Что приняла меня за ребенка? А если и так? Это хорошо же. А может прошла бы мимо взрослой. А так, я хоть высплюсь в спокойствии. А потом буду решать, что делать дальше и куда идти.

– Тася, не уходи никуда. Живи здесь, нам места хватит, – произнесла Анна и поняла, что именно этого она хочет сейчас больше всего на свете. Она устала быть одна. Приходить в пустую квартиру, где не с кем бросить слово. Да, конечно, были в ее жизни добрая Вера и сердечный Петр Иванович. Но, едва они уходили, как она физически ощущала холод пустоты одинокого дома. Становилось неуютно и тоскливо. Особенно по ночам. Тогда одолевали совсем не радостные мысли о жизни, о тлене, о своей ничтожности и бесполезности….

– Ты, действительно этого хочешь? – тихо спросила Тася.

– Да. – На едином выдохе.

Тася секунду молчала, а потом весело произнесла:

– Тогда завтра я мою окна. И еще… ты когда-нибудь возьмешь меня в магазин с собой опять.

– Да хоть завтра же, нет уже сегодня, – улыбнулась Анна.

– И ты не будешь меня стесняться? Ну, что рядом с тобой карлица?

– НИ-КОГ-ДА.

5

Анна пришла с работы опять под утро – усталая и немного злая. Тася не спала. Маленькая девушка бросилась на звук открываемой двери и с высоты своего роста попыталась помочь снять плащ с Анны. На что Анна мельком заметила:

– Надо вешалок набить для тебя.

– Да, мало проку от меня в твоей квартире. Но позволь хоть сапоги помочь снять.

– Вот еще, – фыркнула Анна, но, рухнув в кресло, вытянула ноги.

– Что? Все плохо? – поинтересовалась Тася, относя сапоги на полку.

– Да как сказать…

– Так и скажи…. Пойду, чайник поставлю. Приходи на кухню….

– Знаешь, Тась, сколько людей отказываются, как видят меня за рулем…Я теряю заработок. – призналась Анна, отхлебывая горячий кофе с порцией молока. Тася уже выучила вкус подруги. – Многие не ходят видеть бабу за рулем.

– Неее, не в бабе дело, – ответила Тася, доставая поздний ужин из микроволновки. – дело в тебе.

– Что? Почему же?

– Ты выглядишь стереотипно. Блондинка за рулем. Страшно наивно.

– О как. Для затворницы ты мыслишь не наивно.

– Я много читаю. У тетки, знаешь, какая библиотека, в три тысячи томов. Она ужас как гордится ею, хотя ни одной книги не читала в жизни. Они ей для имиджа только. А я? Я таскала их и читала. Ох, какая жизнь там…Так вот. Образ блондинки за рулем у всех ассоциируется с недалеким мышлением и необученностью….

– Продолжай. Я что-то упускаю в жизни. Как осталась одна год назад, то некому и подсказать.