Ночная таксистка

Жили они в непонятном месте. Она тогда не знала другого мира. А этот – светлый, белый, стерильный, с поглощением чувств и эмоций, где ночь наступала только тогда, когда они хотели. И настоящим чудом было изредка видеть солнце и обнимать душой совершенно другой мир, наполненный живыми звуками. Только года в три Анна узнала, что дом ее называется – лаборатория. А мама здесь главная. Что она, Анна, особенная девочка, не такая как все. Хотя… особенными там были все дети. Она помнила мальчика без рук, рисовавшего удивительные мистические картины; девочку, никогда не спавшую; а какое-то время ее подругой была Вероника, которая знала будущее. Куда они потом все делись – этого Анна сказать не могла.

Помнила, что как-то родители поспешно ее одели, сунули в руку любимую куклу, и быстро куда-то шли по мягкому ковру лесного мха. Была ночь, но Анна хорошо ориентировалась в темноте. Папа рассказал ей про ориентир, которого они должны были держаться – это высокая мачта спутниковой антенны, и постоянно спрашивал маленькую Анну, в какой стороне та находится. Ей тогда казалась, что это очередная игра, и хотелось громко веселиться. Ей не было страшно, но тревожное биение сердец родителей делали ее притихшей.

Потом нарастающий звук огромной птицы. Это был вертолет. Ощущение полета с захватывающим шумом. И огромное озеро воды – бесконечное и величественное…Это все обрывки детских воспоминаний до пяти лет.

Потом настала совсем другая жизнь. Она совсем не была похожа на прежнюю. И она Анне нравилась. – спокойная, с частым солнечным светом, с новыми звуками и огромным количеством людей, которым не было до нее дела. Плохо было только одно – она начисто была лишена общения с другими детьми. А если они и приходили на редкие праздники, то ее все время заставляли надевать темные очки, что ужасно раздражало и мешало. Да и не было времени завести друзей, они постоянно переезжали, меняли дома, города. Пока наконец не осели в этом мегаполисе – не столице конечно, но и не в самом маленьком. Отец постоянно говорил – хочешь спрятаться от врага, то будь у него на виду. Кто этот враг и почему от него надо прятаться – Анна тоже не понимала. А на все ее расспросы родители умело переключали разговор так, что Анна потом и не возвращалась к ним. Она знала только одно, что ей надо скрывать свои особенности и прятать глаза от всех.

– А что за особенности, я че-то не понимаю, – прервал рассказ Ватикан. – И что не так с глазами? Чего я не знаю, поясните? А то сижу как истукан, растопчи меня конь.

Анна застыла в нерешительности.

– Не бойся, Анечка. Виталик – крепкий мужик, – подбодрил Иваныч и слегка усмехнулся.

Анна нерешительно сняла очки и медленно подняла веки.

– Ох, сожрать мне мертвого коня!!

У Ватикана открылся даже заплывший синяком глаз.

– Да что же… да как же, – только и мог молвить он. – И я еще сел к тебе в машину. Сдохнуть – не встать!!!

– А вот это уже про особенности Анны, она при всем этом видит больше даже, чем мы, – пояснил Иваныч.

Виталик судорожно глотнул остывший кофе и надолго замолчал, больше не прерывая рассказ Анны.

Мама была биохимиком, а папа инженером-физиком, просто помешанным в свободное время на автомобилях. Во всех новых жилищах обязательно отводилось место под мамин кабинет с бесконечными колбами и аппаратами. А у папы был вечный гараж с автомобилями – он даже занимал призы в каких-то загадочных гонках, куда Анна ни разу не ходила. Мама сетовала, что угробит себя этим, а вышло все не так в жизни. Умерла первой она – нелепо и быстро. Просто однажды не вышла из своей лаборатории, а когда папа спохватился, то нашел ее мертвой на полу. Лицо и руки ее были сильно обезображены язвами. Отец куда-то позвонил, и в ту же ночь они уехали из города, даже не похоронив мать. Анне было 10 лет. Впрочем, как потом Анна узнала, отец все-таки был на похоронах матери, тайно наблюдая со стороны. Родители очень любили друг друга.

С тех пор, куда бы они не перебрались, отец воссоздавал лабораторию мамы хотя бы внешне – раскладывал бумаги, ставил пробирки… и иногда долго сидел в ней вечерами, будто ожидая, что мама вот-вот вернется… но чаще он пропадал с машинами. Впрочем, нет. Анне он уделял больше времени. Он водил ее по всем уголкам города, рассказывал и показывал все значимые и не очень места. Дл я чего это было надо? Анна воспринимала это все так же – игру. И ей просто было хорошо вместе с отцом, ведь больше у нее не было никакого общения. Впрочем, вскоре отец приобрел компьютер, и вот там Анна смогла научиться общаться с людьми, строго соблюдая наказ отца – не рассказывать о себе всего никому и никогда…

Кстати, еще она помнила, что живя в лаборатории, ее и звали иначе. Анной она стала и с другой фамилией уже потом.

– И как звали? – спросил Иваныч.

– Простите, Петр Иванович, можно я пока промолчу. Это ведь не важно сейчас.

– Ты права, – согласился мужчина. – Правильный мужик был отец у тебя. А с ним что произошло?

– Он погиб. За рулем любимой машины. Хотя я не могу представить, как такое могло произойти с опытным гонщиком.