Ночная тень

— Тогда смотри! — Дебора принялась ловко развязывать его галстук и расстегивать знакомые запонки. — И не отвлекайся! — Она раздвинула полы рубашки и коснулась губами его разогретой кожи. Кончик ее языка оставил влажный след прежде, чем она подняла голову и сделала приглашающий кивок. Ее ярко-голубые глаза сверкнули под ресницами. — Поцелуй меня сейчас!

Он впился в ее губы. По комнате пронесся двойной стон, низкий и гортанный. Ее руки медленно скользнули по его груди и плечам, стаскивая с него смокинг. Ее пальцы сжались, а затем безвольно разжались, когда его поцелуи стали мягче, глубже, нежнее.

Он поднял ее на руки, словно она была хрупким хрустальным бокалом, а не существом из плоти и крови. Неотрывно глядя на нее, он некоторое время позволял ее губам дразнить и мучить свои губы.

Потом он сел на постель и стал покрывать ее тело легкими, как перышко, поцелуями. Его губы продолжали оказывать разрушительное действие на ее разум. Он с удовлетворением отметил, что она стала податливей. Сердце ее колотилось. Он хотел ее именно такой. Полностью расслабленной. Полностью принадлежащей ему. Вдыхая ее теплый экзотический запах, он думал, что может вот так держать ее на руках часами. Целыми днями.

Она чувствовала невероятно нежное прикосновение его пальцев, его ладоней, его трепещущих губ. Ее тело казалось чрезвычайно легким, а руки, наоборот, тяжелыми, как свинец. Музыка и его шепот смешались в ее голове в одну соблазнительную песню.

Она знала, что никогда не была более уязвимой и в то же время хотела подчиняться ему.

Это и была любовь… потребность более сильная, чем голод или жажда.

У Деборы вырвался тихий вздох, когда его губы начали блуждать по ее напрягшимся соскам. Он намеренно медленно скользил языком под застежкой ее бюстгальтера, дразня ее, а пальцы нежно поглаживали кожу ног над чулками, скользили по треугольнику ее трусиков.

Осторожно, одним толчком, он коснулся ее своей возбужденной плотью. Дебора с явным удовольствием выгнулась навстречу ему. Казалось, она таяла в его руках! Потеряв голову, затаив дыхание, она прижалась к нему.

— Гейдж, возьми меня!

— Конечно! — Он заглушил поцелуем ее вскрик и, дрожащую, положил на кровать.

Теперь он может взять ее, горячую, влажную, жаждущую… Лунный свет играл на ее коже и распущенных волосах. В ее взгляде из-под темных, густых ресниц он читал откровенное желание.

Но ему хотелось продолжить игру.

Он отстегнул ее чулки и почти лениво спустил их вниз, наблюдая при этом за ее реакцией. Она была явно удивлена! А он, продолжая целовать ее, спускался все ниже, пока не дошел до щиколотки.

Пойманная в ловушку наслаждений, она заставила его проделать то же самое с другой ногой. Он повторил свое путешествие и наконец так раззадорил ее, что она гневно выкрикнула его имя и, чуть не плача, с неожиданной силой обхватила его.

Она была распалена. Ей уже всего было мало. Она отчаянно срывала с него рубашку, трещавшую по швам. Чувствуя дрожь его мускулов и учащенное дыхание, она с силой потянула за ремень его брюк…

— Я хочу тебя! — Ее жадный рот тянулся к его губам. — О боже, как я хочу тебя!

Ее пальцы скользили по его спине, животу. Желание одолело его. Он не мог устоять перед ее отчаянными руками, ее горячим телом! Внутри у него все горело.

Дрожащие от возбуждения, они стояли с закрытыми глазами на коленях посреди развороченной постели. Гейдж пытался расстегнуть крючки лифа, но, запутавшись, безжалостно разорвал его. Схватив за бедра, он поднял ее на себя.

При этом грубом, безрассудном движении она выгнулась назад, отпустив его плечи. Сквозь слезы Дебора почти в полубезумии выкрикивала его имя, и он, обхватив ее, с силой снова рванул на себя, а потом еще и еще. И, наконец, накрыл ее рот своими губами и затих.

* * *

Дебора обессиленно лежала на кровати, одной рукой прикрыв глаза, а другую свесив к полу. У нее не было сил двигаться, говорить, а может быть, даже дышать.

Однако когда Гейдж поцеловал ее плечо, она снова задрожала.

— Я хотел быть с тобой нежным!

Она с трудом открыла глаза. Его лицо было совсем рядом. Она чувствовала, как он ласкает ее волосы.

— Тогда, я думаю, нам стоит повторить!

Его рот изогнулся в улыбке.

— У меня такое чувство, что это занятие отнимает много времени!

— Хорошо! — Она провела пальцем по его губам. — Я люблю тебя, Гейдж! По-моему, сегодня вечером имеет значение только это!

— Это единственное, что вообще для нас имеет значение! — Он нежно гладил ее руку. Каждое его прикосновение было столь же глубоко и многообещающе, как любовные ласки. — Я принесу тебе вина!

Когда он встал, она довольно откинулась на подушки.

— Вот уж не думала, что так бывает! Никогда не думала, что могу быть такой!

— Какой?

Дебора мельком увидела себя в широком зеркале, занимающем всю стену комнаты, голую, лежащую на подушках и смятых простынях.

— Ну, столь экстравагантной, что ли! — Дебора весело рассмеялась. — В колледже меня считали холодной, прилежной и очень недоступной!

— Так это же колледж!

Сев на кровать, Гейдж вручил ей бокал.