Ночная трава

— Разумеется, мне интересно, — сказал я.

— Вот почему я хотел узнать ваш адрес… Я думал послать вам его почтой…

— Странные мы люди, — сказал я ему. — Я часто об этом думал тогда…

Меня тянуло объяснить ему, почему это дело почти полувековой давности так меня занимало. Некоторое время вам довелось жить — день за днем, ни о чем не спрашивая — среди странных людей и в таких же странных обстоятельствах. И лишь много позже наконец возникает возможность понять, что же ты прожил и кто были на самом деле все эти люди — но только если тебе дадут ключ, чтоб распутать этот сложный шифр. Большинству людей это незнакомо: их воспоминания просты, прямы и самодостаточны, чтоб истолковать их, не нужны десятки лет.

— Я понимаю, — сказал он, будто прочтя мои мысли. — Эта папка будет для вас как бомба замедленного действия…

Он взглянул на чек. Мне было, правда, неловко, что я не мог угостить его сам. Но я не решался признаться, что этим утром у меня было недостаточно прав.

Выйдя на улицу, на площадь Италии, мы оба стояли молча, Ланглэ и я. Он явно не хотел, чтоб мы разошлись так сразу.

— Я могу отдать вам его прямо в руки… Незачем связываться с почтой… я живу в двух шагах…

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал я.

Мы обошли площадь кругом, и он указал мне на небоскреб на углу авеню Шуази.

— «Лунный свет» здесь находился, — сказал он, показывая на низ небоскреба. — Отец часто водил меня сюда… Они с хозяйкой были знакомы…

Мы пошли по авеню Шуази.

— Я живу чуть дальше… Не бойтесь… километры шагать не придется…

Впереди показался сквер Шуази. Я хорошо помнил этот сквер, скорее похожий на парк, большое здание красного кирпича, которое называли Стоматологическим институтом, и женский лицей, в глубине. По другую сторону авеню, за небоскребами, низенькие дома, такие же, какими я их помнил. Надолго ли? Ланглэ остановился у дома перед поворотом в тупик, на первом этаже которого располагался китайский ресторан.

— Зайти я вам не предлагаю… мне будет неловко… у меня страшный беспорядок… Я мигом…

Оставшись на тротуаре один, я стал рассматривать голые деревья сквера Шуази и красную громаду Стоматологического института за ними. Мне всегда казалось, что это здание смотрится очень необычно в парке. В моих воспоминаниях сквер Шуази был не зимним, а весенним или летним, когда зелень деревьев контрастно выделяется на темно-красном фоне института.

— О чем вы задумались?

Я не слышал, как он вернулся. В руке у него была желтая пластиковая папка. Он протянул ее мне:

— Держите… вот ваше дело… довольно тонкое, но, может, вам будет интересно…

Мы оба медлили прощаться, и он, и я. Мне хотелось пригласить его пообедать.

— Не сердитесь, что я не пригласил вас к себе… квартирка крохотная, еще моих родителей… одно хорошо — вид на деревья…

Он показал на вход в сквер Шуази.

— Мы сейчас говорили о «Лунном свете»… Хозяйку убили вон там, в парке… Видите… дом из красного кирпича… Стоматологический институт…

Его захватило тягостное воспоминание.

— Они подвели ее к институту… поставили к стене, и выстрелили в спину… А потом поняли, что обознались…

Он видел все из окна?

— Это было, когда освобождали Париж… Вся их команда обосновалась в институте… сопротивленцы якобы… и капитан Бернар, и капитан Маню… и этот лейтенант, забыл, как его звали….

Я не знал об этом, когда шел тогда, давно, через сквер, чтоб встретиться у ворот лицея с подругой детства…

— Не стоит лишний раз ворошить прошлое… Не знаю, правильно ли я сделал, что дал вам ту папку… Вы с тех пор виделись с той девушкой? С той, у которой было много имен?

Я не сразу понял, о ком он говорит.

— Из-за которой вас вызывали на набережную Жевр. Как вы ее звали?

— Данни.

— На самом деле ее имя — Доминик Роже. Но были и другие имена.

Доминик Роже. Может, на это имя ей приходили письма до востребования. Я ни разу не видел, что было написано на конверте. Она запихивала их в карман пальто, как только прочтет.

— Вы, наверное, знали ее под именем Мирей Сампьерри? — спросил Ланглэ.

— Нет.

Он развел руками и посмотрел на меня с сочувствием.

— Как вы думаете, она еще жива? — спросил я его.

— А вы правда хотите это знать?

Я никогда не спрашивал себя так прямо. И если быть совсем честным с собой, то я бы ответил: нет. На самом деле, нет.

— Зачем это вам? — сказал он. — Не надо торопить события. Может, однажды вы встретите ее на улице. Мы же с вами в итоге нашлись…

Я открыл желтую папку. На взгляд в ней было с дюжину листов.

— Вы это лучше посмотрите на свежую голову… Если возникнут вопросы, дайте мне знать.

Он поискал во внутреннем кармане и протянул мне совсем небольшого размера визитку, где было написано: Ланглэ, просп. Шуази, 159, и номер телефона.

Пройдя немного, я обернулся. Он не поднялся к себе. Он все стоял посреди тротуара и глядел мне вслед. Наверняка он провожал меня взглядом до самого конца проспекта. Должно быть, когда он еще работал, он так же следил за кем-нибудь зимними днями и даже ночами, сунув руки в карманы своего габардинового пальто.