Ночная ведьма

Это было на нее непохоже. Никогда прежде Аня не позволяла себе таких резких выпадов, тем более в отношении человека, не сделавшего ей ничего дурного. Но насмешливый взгляд политрука был так невыносим, что она ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы стряхнуть этот морок. Лучше уж навлечь на себя гнев, а заодно вызвать толику уважения, пусть даже минутного, со стороны Голюка. Не сказав ни слова, политрук позволил ей выйти из каморки.

К­то-то из мужчин, смотревших в окно на «плакс», отметил Анину дерзость и махнул ей рукой, приглашая сыграть с летчиками в карты. Одна из девушек уже сидела с ними. Аня узнала Оксану.

— Садись, — кивнула ей Оксана, сверкнув белозубой улыбкой и попыхивая сигаретой.

Анин взгляд задержался на ее красивых светлых кудрях: они остались невредимы и, будто дразня, грациозно спадали на плечи.

Оксана подмигнула и пригладила волосы. Ее непринужденность была так утешительна, что Аня не могла на нее сердиться. Она машинально взяла со стола металлическую зажигалку и стала ее вертеть, рассеянно глядя на блики. Тонкие черты, высокие точеные скулы, огромные глаза и короткие волосы делали Аню похожей на иностранку. Скорее, даже на иностранца: ее можно было принять за очень молодого человека. Маленькая грудь и узкие бедра не выдавали ее принадлежности к женскому полу. Аня была очень юной, и ее мимика не успела наработать арсенала девичьих гримасок. Но глаза в окаймлении длинных густых ресниц завораживали.

— Ты увидишь, — добавила Оксана вполголоса, — Голюк — зануда первостатейный. К тому же ты ему, кажется, понравилась. Будь начеку, вот все, что я могу тебе посоветовать. К своей роли политрука он относится очень серьезно.

— А ты знаешь, что говорят про зануд? — подал голос военный, сидевший рядом с Аней.

— С ними быстрее переспать, чем объяснять, почему этого не хочется! — рассмеялась Оксана. Казалось, она с летчиками давным-­давно на короткой ноге.

Аня с завистью смотрела на подругу, отпускавшую такие лихие шутки, — та быстро вписалась в новую жизнь.

— Ты только что здесь появилась, а кажется, будто знакома с ними давно, — удивилась Аня.

— Мой жених офицер, и обо мне тут знают.

Двое пилотов не скрыли своего разочарования: мужчин здесь было куда больше, чем девушек, и если некоторые уже несвободны… А Оксана кивнула на военного, который как смерч влетел в комнатушку, расталкивая женщин, ожидавших своей очереди:

— Что за безобразие тут происходит, Голюк? Сию минуту прекратите эту мерзость! У нас самые красивые женщины в мире, и незачем их уродовать! Ради бога, оставьте их волосы в покое!

— А вот этого я не знаю, — прошептала Оксана, не в силах отвести от него глаз.

— Это Борис Семенов, — пояснил один из игроков, — наш командир, то есть у мужчин…

По остриженному Аниному затылку пробежал ветерок. Она вздохнула. Семенов вмешался слишком поздно для нее. Подошла Софья, стараясь не выказывать радости, что ее пощадили. Чтобы положить конец этой неловкости, Оксана встала и взяла Аню за руку.

— Ну же, ничего страшного, милая! — сказала Оксана. — Твоя загадочная красота осталась при тебе, и неважно, длинные у тебя волосы или короткие.

Аня благодарно улыбнулась и не стала задаваться вопросом, насколько этот комплимент соответствовал действительности.

Глава 5

Псков,

1939 год

При полном неумении пилотировать Аня очутилась в летной школе города Энгельса лишь потому, что торжественно обещала Далису, что будет врать. При этом девушка, единственная дочь в бедной семье, была традиционно воспитана в строгости и выросла образцово честной.

Аня родилась недалеко от эстонской границы, западнее Пскова, родного города ее отца, в избенке над Чертовым озером. Говорили, это небольшое круглое озеро образовалось при падении метеорита, и никто не знал, есть ли у него дно. Даже в разгар лета, в самую жару, черная вода оставалась ледяной и иногда отливала багровым. По легенде, земля до сих пор была пропитана кровью, пролитой во времена Ивана Грозного, и кровь сочилась в озеро. За долгие века сотни тысяч людей расстались с жизнью на этих землях, могилы и груды незахороненных тел изменили рельеф местности. Там и сям каменные или деревянные кресты и огромные круглые церкви нарушали простор, заросший дикими, в человеческий рост травами, кое-где виднелись густые березовые рощи.

Анины родители твердили дочке об опасностях озера. Но отважная девятилетняя девочка тайком переплыла его, воодушевленная Далисом. Она убедилась, что вода озера и впрямь очень холодна, но от этого не умирают, а кровь убиенных не превратилась в яд.