Ночная

Я припомнила, насколько сложно было общаться с профессором Айвенна на эту незабвенную тему. Хелльский язык действительно пестрел специфическими терминами, как базарная площадь — вывесками; для одной только магической силы существовало что-то около семи слов, обозначающих различные ее состояния. Но большая часть планет Альянса в таких лингвистических нюансах не слишком-то нуждалась, и общий язык (как, в общем-то, и локальные) в этой части был довольно беден.

Для леди Гвириль, кажется, это равнялось катастрофе.

- В общем… — принцесса мученически вздохнула. — Например, если Ясновидящий сейчас посмотрит моими глазами, то увидит стол, Рэвена, Оберона и Раинера, а боковым зрением зацепит еще и вас, госпожа Сабинн. Но он не будет знать, что происходит у меня за спиной, потому что я сама этого не вижу. Аналогично со слухом; Ясновидящий не сможет услышать то, что не услышала я…

- А если вы слышали, но не вслушивались? — вмиг воспрянув духом и забывшись на радостях, перебила я.

Но леди Гвириль к моей оплошности отнеслась с поистине царской снисходительностью и спокойно ответила:

- Если у меня была возможность услышать, то и у Ясновидящего, засевшего у меня в голове, тоже.

Раинер улыбнулся уголками губ, получив лишнее подтверждение своей правоты. Похоже, снабдить чертова профессора сведениями о планах принцессы и ее охраны действительно могла только я — только вот действительно не добровольно.

А уж сколько всего он сумел узнать, когда я жила в Нищем квартале и, как и все попрошайки, собирала сплетни и слухи для Старшого… граф Маркель Огастин, должно быть, безумно ценил своего неописуемо осведомленного советника!

А советник исхитрился еще и заметить дар епископа Армана и склонить его к сотрудничеству — если не шантажом, то хоть обещанием помочь справиться с силой. А с таким подспорьем, как один из сильнейших поющих во всем графстве, можно было не только наладить торговлю живым товаром с перевалочным пунктом на закрытой Тангарре, но еще и потихоньку начать подыскивать покровителей в Альянсе.

Когда я сумела выбраться на Ирейю и попасть в штаб-квартиру Магического Противодействия, Тегиль Айвенна, должно быть, свихнулся от счастья. Доступ к информации о членах королевской семьи открывал перспективы, о которых обычный профессор и мечтать не смел. Уж с такой-то добычей можно было прийти к тем, у кого действительно было право карать и миловать, — и добиться возможности вернуться в Альянс победителем.

Только вот увидев меня снова на Тангарре сразу после похищения леди Эмори, Тегиль решил, что где-то прокололся… и, открыв охоту на «ведьм», прокололся на самом деле.

- Похоже, все складывается, — не очень уверенно произнесла я и слегка ссутулилась. Знать бы еще, как доказать такие нюансы! — Мне одно неясно. Кто все-таки заказал похищение леди Эмори? Вы не говорили, что из-за проклятия пострадал кто-то из высокопоставленных иринейских семей, да и в новостях говорят только о пропавшем после, а он все-таки не того полета птица… что?

Рэвен смотрел на меня как-то сочувственно-покровительственно, как на наивную младшую сестренку, которой сейчас придется снять розовые очки.

- То есть о том, что он — бастард принца Роланда, ты не знала?

Я откинулась на спинку дивана и зажала пальцами переносицу, словно мечтала удержать розовые очки на месте. Увы, было поздновато.

- Кто ж их считал, бастардов принца Роланда, — жалобно вздохнула я. — Их же больше, чем официальных наследников!

Но в схему это как раз укладывалось идеально. Реально влиятельные иринейские семьи вряд ли рискнули бы настолько крупно — за их матримониальными планами пристально следит вся планета. С другой стороны, бастард, который доказал свою лояльность, но так и не сумел приблизиться к отцу, вполне мог пойти на такой шаг — уже ради своих детей.

- Неудобное какое-то вышло проклятие. Вроде и все виновные наказаны, но к делу-то это не пришьешь! То есть, я хотела сказать… — оказавшись под перекрестьем взглядов власть имущих да приближенных (а главное, родственников и коллег Ее Высочества Веги), я смутилась и замолчала.

- Проклятия срабатывают, только если сказаны в сердцах, — заметила леди Гвириль после паузы. — А почему его нельзя пришить к делу?

Теперь под прицелом взглядов оказалась она — но ее это, что характерно, ничуть не смутило.

- Тонкости ирейского законодательства, — все-таки ответил ей Рэвен. — Проклятие не может считаться доказательством в суде. Мало ли, вдруг оно несправедливо или непрофессионально…

- На Хелле в таком случае устраивают разбирательство в два этапа, — пожала плечами леди Гвириль. — Сначала суд рассматривает проклятие, изучает формулировку и результат срабатывания, назначает штраф магу и переходит собственно к делу о причине, спровоцировавшей его на проклятие. По-моему, вполне логично. Для того, чтобы проклятие сработало, не обязательно знать виновника в лицо, достаточно искреннего желания отомстить и правильной формулировки с ограничивающим условием. Леди Ариэни ограничила свое проклятие степенью вины, так что на Хелле ее бы оправдали.