Ночная

Мальчишка шмыгнул носом, с недоумением глядя на место, где останки неупокойника уже смешались с болотной грязью, тут же сморщился, уловив мой запах, и припустил в город, то и дело оглядываясь на бегу.

- Как тебя зовут? — спросил десятник у меня. На монетку он вроде бы не покушался, и я спрятала ее в рукав.

- Бланш.

Он кивнул, нехорошо сощурившись, словно мог что-то заподозрить, но ответил как ни в чем не бывало:

- Обращайся ко мне «брат Раинер», — велел он. — Идем в храм, Бланш, — святоша ласково улыбнулся, но руку протягивать не стал.

Я недоверчиво посмотрела на него снизу вверх, не спеша подниматься.

- А зачем?

Вопрос был излишним.

- Быстро! — разом растеряв и ласковую улыбку, и по-отечески покровительственный тон, рявкнул брат Раинер.

Не рискуя и дальше испытывать его терпение, я резво вскочила на израненные ноги и послушно потопала следом за десятником, прихрамывая на правую ногу.

Первое, чему учат ночные улицы, — простая истина: если ты слаб, приказам сильных подчиняться нужно без промедления.

Храм в городе смотрелся чуждо. Огромная башня, холодно сверкающая омытыми ливнем стеклами, — он выглядел так, будто среди приземистых покосившихся избушек какой-то великан с альтернативным чувством прекрасного воткнул здоровенный айсберг. И бережно подпер шестью щупальцами темных одноэтажных галерей.

В Нищем квартале никто не знал, кто построил храм. Словно он уже был здесь, когда кочевой народец тангаррцев счел, что было бы неплохо окопаться на холме и показывать с его вершины кукиши тем, кто не успел взять высоту. Сами тангаррцы залепили все окрест дощатыми сараями и деревянными домишками, отчего показывать кукиши было безопасно только тем врагам, которые так и не освоили огонь, но нашествие в случае чего можно было переждать в храме.

Я подозревала, что с верхних этажей вид на пылающий город мог бы стать незабываемым.

К мощеной площади перед храмом вели широкие ступени, тоже совершенно не свойственные местной архитектуре. Перед ними я замялась, неловко переступив саднящими ногами. Дальше начиналась территория дневных, и ночным туда соваться не стоило. Я пришла не попрошайничать и не промышлять, но все же…

- Чего застряла? — недружелюбно буркнул Раинер, не потрудившись даже оборачиваться. Похоже, расстояние до меня он определял по тому, насколько легко ему дышалось.

- А я… мне правда туда можно? — на всякий случай уточнила я, опасливо поглядывая на главный вход: храмовники заменили двери, и две резные деревянные створки феерично вписывались в металлически-стеклянный фасад.

- Туда — нет, — невольно хмыкнул Раинер, сворачивая к незаметной дверке в торце дальней галереи.

Я выдохнула с нескрываемым облегчением (хотя бы на площадь соваться не надо!) и покорно потрусила следом. Облегчения хватило ровно на четыре ступеньки.

- Что это там… было? И зачем я — в храм?..

На этот раз Раинер все-таки остановился — по большей части для того, чтобы окатить меня ледяным взглядом и брезгливо скривиться.

- Не в храм. К настоятелю. Быстро!

Волшебное слово снова показало себя во всей красе, и я, нахмурившись и теребя погнутую монетку, поплелась за Раинером. Храмовник больше не оборачивался, целеустремленно пройдя через галерею во внутренний двор собора, огороженный забором — массивным, чугунным, похоже, сохранившимся еще со времен постройки здания.

Настоятель ждал нас под причудливо выкрутившим ветви дубом с пожелтевшими листьями и темным от воды стволом. Дождь разыгрался не на шутку, и под деревом лило ничуть не меньше, чем снаружи, но именно тут стояла скамейка — уже очевидно тангаррского происхождения. На ней восседал седой мужчина в мокрой насквозь рясе, и даже потоки мутной воды, бодро сбегающие с его волос за шиворот, не мешали ему выглядеть донельзя величественно и подавляюще.

- Брат Раинер. — Настоятель только чуть склонил голову, а десятник опустился на одно колено. Я тотчас рухнула рядом на оба, больно ударившись и прикусив губу. — Брат Аурель сказал, что вы нашли не только артефакт, но и активатор, — тут он неодобрительно покосился на меня, и я вжала голову в плечи. — Я правильно понимаю?..

- Да, наставник, — не поднимаясь, отозвался храмовник. — Артефакт ожил в руках Бланш и испарил Гранда.

Я задумчиво заломила брови, не поднимая лицо, но потом сообразила — Грандом, наверное, звали колдуна.

Настоятель оглядел меня уже внимательнее и брезгливо скривил губы. Склонил голову набок. Вздохнул.

- Как выглядит артефакт?

Раинер быстро повернулся ко мне, явно намереваясь поторопить тычком в бок, но, покосившись на отсыревшие лохмотья, передумал. Я подавила злорадную ухмылку и протянула руку с недобровольно пожертвованной милостыней вперед. Сама. Идея спорить с этим жутковатым стариком на его территории казалась мне более чем глупой.

Хмурое небо расчертил фиолетовый зигзаг молнии, жадно вцепившийся в шпиль храма. Свет резко очертил лицо наставника и слишком тонкое запястье, выглянувшее из-под сырых лохмотьев. От грома дрогнул многовековой дуб, бесславно растеряв остатки пожухлых листьев.