Ночная

- Увеличение числа «висяков» по пропавшим магам относительно плавное, но оно совпадает по времени с пребыванием Тегиля Айвенна на Тангарре, — проинформировал нас Рэвен, безмятежно улыбнувшись в ответ на мои возмущенно вскинутые брови. — Похоже, он действительно пытался упрочить свое шаткое положение в Альянсе. Леди Эмори должна была обеспечить ему связи с древнейшими иринейскими семействами, имеющими определенный вес в Совете. Что ж, Орден Королевы предупрежден, и, если у нас не выйдет вернуть Мелкую немедленно, начнет действовать куда жестче. Но во избежание скандалов и разбирательств на уровне государств Планетарного Пакта в наших же интересах вытащить принцессу и того, кто заперт в южной башне, без лишнего шума. Потом Дэн и Мелкая разберутся, как лучше преподнести всю эту историю с космической работорговлей и какую выгоду может принести доклад, но пока нужно сосредоточиться на графском замке.

Раинер молча склонил голову к плечу, как любопытствующий пес, и я спохватилась:

- Уже можно говорить. Заклинание закончено.

А храмовник предпринял безуспешную попытку просверлить макушку Рэвена взглядом и негромко сказал:

- Мне уже не нравится, к чему идет дело.

- Боишься лезть в замок? — тут же поинтересовался Рэвен с нарочитым пониманием в голосе.

Раинер раздраженно дернул бровью.

- Нет, на этот счет у меня есть одна идея. Но ты понимаешь, какой скандал разразится на самой Тангарре, когда история с похищенными магами всплывет на поверхность?

Если учесть, что в ней очевидно замешан храм, который якобы должен этих самых магов всячески истреблять, а вовсе не транспортировать, куда угодно заплатившим… черт.

До Рэвена тоже дошло, и он все-таки сел и подобрался.

- Что ты хочешь за помощь? — обреченно спросил будущий граф Гейб.

- Как преподносить эту историю, должна решать не только Ирейя, — безапелляционно заявил Раинер. — Она может… всколыхнуть Тангарру больше, чем стоило бы.

Не то слово. Того и гляди, придется прекратить дискриминацию по признаку одаренности. А там недалеко и до отмены дискриминации по признаку половому, а это для местного общества уж точно ни в какие ворота.

- Хорошо, — не посомневавшись даже для вида, кивнул Рэвен. — А что за идея с проникновением в замок? Держать невидимость так долго, как Оберон, я не смогу, сразу говорю.

- А тебе и не понадобится, — пожал плечами Раинер — и, помедлив, признался: — Но идея тебе не понравится.

* * *

Мертвец двигался с механической неотвратимостью запрограммированного робота. Живые люди так не ходят: они осматриваются, вертят головой, огибают лужи и перешагивают через мусорные кучи… но по-тангаррски худощавого мужчину с серым лицом уже мало волновало состояние его рясы и сапог.

Его уже вообще ничего не волновало.

Рэвен дождался, пока мертвец промарширует по вымощенной камнем дороге к главным воротам замка, обреченно пробормотал себе под нос что-то про шарахнутых авантюристов и нырнул за помост, махнув рукой.

Раинер едва заметно кивнул и подтолкнул меня вперед. Я демонстративно повесила голову, в который раз ощупав веревки, стягивающие запястья за спиной, и уныло побрела через площадь, не поднимая взгляда. Храмовник двинулся следом, вынув меч из ножен — на случай, если проклятая ведьма решит отколоть какой-нибудь фокус.

На его счастье, фокусами здесь заведовала не я.

Сначала мертвеца заметили часовые на башне. Оттуда не было видно особых подробностей, и мужчине достался дежурный оклик: «Стой, кто идет?».

Я подняла взгляд, вдумчиво рассмотрела удаляющуюся рясу с обрывком епископской ленты и серую полоску кожи между воротом и по-юношески густыми волосами. И только потом, выждав еще пару секунд, с чувством завизжала.

С башни со вкусом обругали истеричных баб и зычно потребовали открыть ворота для епископа Армана. Мертвец продолжал механически чеканить шаг, даже не вздрогнув. Решетка ворот неумолимо поползла вверх.

Раинер забыл вознаградить меня тычком за внезапный вопль, и реакцию на него пришлось изображать без помощи второго актера, но, кажется, моих потуг никто не оценил: часовые на воротах, наконец, рассмотрели, кого впустили к себе во двор. После этого храмовника с сомнительной девицей они разглядели куда быстрее, да и вопили куда как громко.

Раинер без единого сомнения перебросил меня через плечо и побежал к замку. Первый же его шаг выбил весь воздух из легких, и я зажмурилась и вцепилась связанными руками в ленту десятника, молясь, чтобы он поскорее добрался до ворот и сбросил свою «добычу» на землю.

Веревки, и без того не слишком-то тщательно затянутые, от тряски сдались первыми, и в пыль замкового двора я рухнула уже свободной. Раинер не смотрел в мою сторону, сразу раскрыв молитвенник и затянув знакомую литанию — да и остальных зрителей вряд ли волновала какая-то живая оборванка, когда посреди графских владений разгуливал мертвый епископ!