Ночное кино

– Это обезьяна Орландо. Он с ней в обнимку спал. Уж не знаю, как Сандра ее раздобыла и где вообще нашла. Но я как вынул эту срань из конверта, мне аж поплохело. И у нее с головой плохо, посылать такое – знала ведь, что я этого пацаненка вспоминаю изо дня в день, изо дня в день живу с этим ужасом, с тем, что натворил. Я пошел по обратному адресу с конверта – думал, выясню, зачем она это учудила. А там ты.

– Неудивительно, что ты мне не доверял, – сказал я.

Он пожал плечами:

– Я думал, ты на ее семейку работаешь.

– А откуда ты знал про «Клавирхаус»? – спросила Нора.

– Один раз ходил с ней. Она там репетировала.

Нора прикусила ноготь и насупилась:

– А в «Восставший дракон» ты с нами не пошел почему?

– На измену сел. Боялся, что узна́ют. Давно дело было, но… Не хотел рисковать. И вспоминать не хотел. – Он сердито уставился на татуировку. – Мне раньше снилось, как я отрезаю себе ногу, только бы эту фиговину не видеть.

– Что ж ты нам не рассказал? – спросил я. – Наверняка же понял в итоге, что мы врубаемся не больше твоего.

Он потряс головой:

– Я не знал, что думать. Эта ведьма, за которой мы гоняемся, на ту Сандру вообще не похожа. Проклятия на полу? Никтофобия? Сандра не боялась темноты. Она ничего не боялась.

– Может, она и не посылала обезьяну, – заметила Нора.

– На конверте ее почерк.

– Кто-то из родных скопировал. Может, думали, она тебе что-то рассказала, и хотели тебя отпугнуть.

– Я которую неделю мозги себе вывихиваю. Пытаюсь вспомнить хоть что-то. Но ее родственничков я никогда не видел, а она редко о них говорила, хотя я так понял, особенно после того звонка, что с папашей они не ладили.

– Колдовство не всплывало? – спросил я.

Он растерялся:

– Даже подумать, что Сандра будет этим заниматься, – бред полнейший.

– А почему ее послали в «Шесть серебряных озер»?

– Она говорила, что сорвалась и обожгла себя свечой. У нее на левой руке был сильный ожог. И все.

– А что вчера в доме было?

Он заерзал:

– Все то же самое. Будто с тех пор, как я лазил семь лет назад, там ничья нога не ступала. Ровно та же случайная мебель накрыта ровно теми же простынями. Те же ноты Шопена на пианино, крышка открыта. Те же скатанные ковры, те же книги грудами на столах, тот же стакан на полке над камином, только все покрыто тремя дюймами пыли. И плесенью воняет, как в склепе. Я шел в Сандрину спальню – глянуть, может, она туда возвращалась. Честно ждал, что чемоданчик в шкафу так и лежит. А потом раз – в дверь звонят, пришлось возвращаться. Я уже почти к окну подобрался, но тут включается свет и какая-то тетка говорит: «Руки вверх». И дробовиком, сука, машет.

– Инес Галло, – пояснил я. – Ты ее раньше не видел?

Он нахмурился:

– Мне вот и показалось, что вроде это она Сандру из лагеря забирала. Но я не уверен.

– Сандра заходила в «Восставший дракон» за вашей фотографией, – сообщила Нора. – Хотела ее себе, но фотография потерялась.

Хоппер перевел взгляд на нее:

– Ничего не потерялась.

Он медленно вытащил бумажник из заднего кармана, достал карточку.

Протянул мне.

Фотография была помятая и потертая – ее вынимали и разглядывали тысячу раз.

Даже сейчас, после всего, что он рассказал, вместе они потрясали воображение – будто столкнулись два человека из разных миров. Сплетя руки, они вдвоем сидели на одном складном стуле. Уловленный миг юности, радости – такой свободы, что камера не могла его удержать. Оба шли полосами и кляксами – намек на то, сколь новы они и легки, нет на свете слов, дабы их описать, – и щиколотки их складывались в одно доблестное пылающее создание, прыжком достигающее смерти – или жизни.

80

Я выдал Хопперу подушку и одеяла и отправил спать на диван. Дождь не прекращался, а Хоппер, я так понял, не рвался домой.

Нора сонно попрощалась и ушла в комнату Сэм.

Я и сам отправился на боковую. Я был выжат психически и физически, но прежде чем выключить свет, поискал «Шесть серебряных озер» на «блэкберри» – проверить детали. Нашел россыпь статей о происшествии в июле 2003-го – кучу отсканированных газетных вырезок выложили на сайт «Потерянныеангелы.com».

Я прочел и другие заметки – все подтверждали рассказ Хоппера.

Значит, он ее любил. Конечно, это я давно знал.

Сандра.

До чего неуловима, как легко меняет облик, вся словно из соперничающих существ, как ее татуировка. Голова дракона, тело оленя. Колдовские наклонности. Сандра – фонарик Орландо в темноте у нас за спиной, булавочный укол света в ткани яростного ливня, ускользает от Хоппера, ускользает от меня. Сандра – путеводная звезда, чье происхождение неведомо, намерения неясны, не поймешь, куда идет – ко мне, от меня? Какова, если вдуматься, разница между тем, что идет за тобой по следу, и тем, что тебя ведет?

Я выключил свет, закрыл глаза.

Посмею?

Я вздрогнул, сел; сердце колотилось как бешеное. Спальня была темна и пуста, но я отчетливо слышал, как кто-то прошептал мне это слово в самое ухо.

Я схватил телефон с тумбочки, погуглил «Пруфрок» и мутными глазами заскользил по строчкам.