Читаем Ночное происшествие полностью

Сотрудники уголовного розыска Старицкого района задержали Захарова на рассвете у дома матери. Тот успел отпрыгнуть к плетню, но, подчиняясь окрику, медленно поднял руки вверх. В зыбком свете наступающего утра тускло отблескивали стволы направленных на него пистолетов. Захаров молча дал себя обыскать. При нем оказались паспорт, авторучка, немного денег, в рюкзаке - рыболовное снаряжение. Пистолета не было. В доме матери его тоже не нашли, так же как и денег. К концу обыска, предупрежденный о задержании, приехал Сошников. Захаров сидел насупленный в переднем углу избы на длинной лавке. Его мать, изможденная, рано состарившаяся женщина, стояла у печки и беззвучно плакала, вытирая слезы концом застиранного платка. Сошников подсел к Захарову.

- Ты не выдашь добровольно оружие и деньги?

- У меня нет ни того, ни другого.

- Ну что ж, твое дело. Собирайся, поедем.

Захаров встал и понуро направился к выходу. Возле матери он остановился. Простоволосая, с прижатыми к груди сухими кулачками, она тоскливо глянула в лицо сыну.

- Яшенька, не может быть, что б ты опять... ты же обещал... - Не договорив, она припала к нему, беззвучно рыдая.

- Успокойся, мама. Я ни в чем не виноват перед тобой... там разберутся. - Поцеловав мать, он оторвал ее руки от себя.

Захарова доставили к Максимову утром. Потупившись, он опустился на стоявший у стены табурет. Отвечал чуть слышно, то и дело замолкая, затягивая паузы.

- К уголовной ответственности привлекались?

- Было... по молодости.

- Почему не сказали правды на первом допросе?

- Боялся. Думал, если скажу, тут же арестуют. Но кассу и Ионыча не я, гражданин следователь. Хоть режьте...

- Бурова и Панова знаете?

- Нет.

- Может, известен Лагутин?

Захаров отрицательно покачал головой.

- Вы покупали водку в гастрономе возле автовокзала три дня назад?

Захаров ждал и боялся этого вопроса, поэтому он затравленно сжался.

- Да, покупал.

- Где взяли деньги, которыми расплачивались?

- Нашел, - еле выдавил Яшка,

- Нашел? - усмехнулся следователь. - Допустим. А где тогда провели ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое августа? Не за находкой ходили? И может быть, объясните, с какой целью уговаривали товарищей по общежитию сказать нам, что ночевали дома?

- В тот день я вернулся из техникума очень поздно, лег в темноте, не зажигая света. А утром встал, когда они еще спали. Потому меня и не видели. Да и не уговаривал я никого. - Захаров понял: следователь ему не верит. Он отвернулся и закусил дрожавшую губу.

Видя, что Захаров не намерен признаваться, следователь решил провести очную ставку. В кабинет привели Лагутина. Увидев Захарова, Лагутин осклабился.

- Здорово, Яшка!

Стиснув зубы, Захаров слушал рассказ о нападении, совершенном им вместе с Лагутиным и еще одним типом, Яшкиным другом. Лагутин объяснял взахлеб, с деталями:

- ...Стоим вокруг сейфа. Чемоданчик на пол бросили. Захаров резаком дверцу прожигает. Я баллоны поддерживаю, на пол не положишь, шланги коротки. Когда газ кончился, Яшка заругался: "Давай дрель". Я подал, гражданин следователь. Дырок двадцать просадил, сверло сломал. Ты что, склеротик, - обличая, он повернулся к Захарову, - вспомни, как обломок в карман положил, чтоб следов не оставлять. Забыл? И не помнишь, как пистолет мне отдавал? - Лагутин торжествующе поглядел на Максимова. Когда же преступник стал убеждать Захарова выдать следствию деньги, тот сжал кулаки и бросился на Лагутина. Михаил Иванович успел перехватить занесенный кулак. Немного погодя дрожащей рукой Захаров подписал протокол.

К вечеру, когда Максимов уже собирался домой, по телефону позвонил Платов.

- Михаил Иванович, на минутку не заскочишь?

Лавируя среди оборудования, стоявшего в небольшом помещении, занимаемом экспертами-криминалистами, Платов подвел следователя к манекену, на который была накинута кожаная куртка Захарова.

- Как ни странно, но на ней никаких следов, свидетельствующих об участии Захарова в нападении, нет.

Максимов сосредоточенно потер подбородок.

- Со слов Бурова и Лагутина, автогеном орудовал Захаров. По-твоему выходит, на него ни одной искры не упало?

- Не знаю, что тебе сказали эти проходимцы, на поверхности кожи ни одного повреждения. Зато... за подкладкой я обнаружил хвостовую часть сверла, ту самую, которую мы ищем.

Следователь удивленно усмехнулся.

- Странно. Все вроде бы за то, что Захаров убийца сторожа: соучастники изобличают, с похищенными деньгами в магазине попался, в ночь нападения на кассу монтажников дома не ночевал. Теперь обнаружен обломок, о котором говорил Лагутин.

В ответ Платов пожал плечами.

- Хорошо, - сказал Михаил Иванович, - попробую провести опознание. Незаинтересованные свидетели скорее скажут правду.

Связавшись с Сошниковым, Максимов попросил его пригласить на завтра инспекторов Якимова и Завражного и вместе с ними официантку Локшину.

Пока Максимов подбирал "фон" - так называют посторонних людей, среди которых свидетелям предъявляют человека, подозреваемого в совершении преступления, - из головы не выходила мысль: неужели не он? Что, если Буров и Лагутин оговаривают бульдозериста?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное