Ночное солнце

Варвара Сергеевна вдруг вспомнила, что на прошлой неделе доктор завел с ней разговор о замене допотопной входной двери на современную металлическую.

Вот ведь досада, не успели…

Этот дом Варваре Сергеевне никогда не нравился.

Но ради близкого человека постоянно приходится чем-то жертвовать.

Их с дочерью квартира была в существенно более старом доме, но разница колоссальная — в их с Анькой случае это качественная, с большой парадной и высокими лепными потолками «сталинка», а Валерий Павлович, хоть и неподалеку от центра, проживал в блочной задрипанной пятиэтажке.

Жить с доктором на ее территории Варваре Сергеевне не позволяли личные обстоятельства: уже больше года в ее квартире проживал гражданский муж дочери, а сын Валерия Павловича, напротив, вскоре после их с доктором знакомства переехал к своей девушке.

— Так… Злоумышленника видели? — что-то отметив в протоколе, продолжила дознаватель.

— Не-е-е… Не видел! — испугался Роман Аркадьевич.

— А с чего это вы взяли, что дверь подожгли? — нахмурившись, спросила дознавательница.

— Он же сказал, горела обшивка снаружи, — вступила Самоварова. — Если бы возгорание началось внутри, вы бы увидели здесь совершенно другую картину.

Размалеванная тетка, которая неотступно думала о чем-то своем, не имевшем никакого отношения к пожару, начинала ее раздражать.

— Кто еще видел начало возгорания? — проигнорировав замечание Варвары Сергеевны, обратилась дознавательница к соседу.

— Эта… Машка с четвертого. Она как раз с лестницы спускалась, когда я выскочил.

— И где сейчас эта Машка?

— Так ушла… Постояла с минуту, поохала да и побежала по своим делам. У нее ребенок в больнице.

Дознавательница, швырнув папку на стол, встала, залезла в карман и наконец удосужилась ответить на входящий звонок.

— Нет! — оскалился ее ярко-розовый рот. — Это исключено! И вообще, это не мои проблемы!

Выплеснув злобу, тут же нажала отбой.

— Удивительная несознательность, — присев обратно на табуретку, завращала она подведенными черным глазами. — Основная свидетельница поджога вот так просто постояла, поохала, а потом взяла и ушла?

— Я же говорю, у нее ребенок в больнице. Его вчера с аппендицитом отвезли. Кстати, она и вызвала пожарных! Я просто растерялся… забыл, как звонить. Вернее, я даже не знаю, как туда с мобильного звонить.

— А с городского слабо было «01» набрать?

— Отключили давно городской. Мы им почти не пользуемся, зачем за него пло́тить? — торопливо оправдывался сосед.

— Так… Кто еще видел, как загоралась дверь?

— Ну… я как заорал, многие, кто дома был, из квартир повыскакивали.

— Отлично, — усмехнулась дознавательница. — И где сейчас эти многие? Можете вспомнить, кто именно повыскакивал, кто видел, как возгоралась обшивка? Мне нужен как минимум еще один свидетель.

— А… так я сейчас приведу… — засуетился Роман Аркадьевич. — Они небось до сих пор у подъезда толпятся!

Через несколько минут на кухне появилась миловидная женщина в затемненных дымчатых очках. Самоварова ее раньше не встречала.

Дознавательница окинула вошедшую ревнивым взглядом — обе женщины были примерно одного возраста, но вновь прибывшая, в отличие от дознавательницы, была ухожена и просто, но со вкусом одета. Ее открытая улыбка излучала не требующую доказательств уверенность в себе.

— Так. Паспорт давайте! — вместо приветствия бросила дознавательница.

— Пожалуйста. — Выстриженные идеальным, средней длины «каре» волосы цвета миндаля красиво колыхнулись, пока женщина торопливо доставала из неброской, но дорогой сумочки паспорт в кожаной обложке.

— Так… Вы же здесь не прописаны! — пролистав странички, вперила в нее яростный взгляд представительница закона.

— Ну и что? — пожала плечами та и сняла невидимую соринку с безупречно скроенного и отлично сидящего белого шерстяного пальто.

— Я тоже здесь не прописана, — вступилась за незнакомку Самоварова. — Но если гражданка действительно что-то видела, отсутствие прописки в этом доме не лишает ее права свидетельствовать.

— Ну и что вы видели? — Дознавательница помассировала ручкой кудрявый затылок. Казалось, ее мучает похмелье.

— Лифта долго не было, я пешком спускалась с пятого этажа. Откуда-то снизу доносился неприятный запах гари. Когда я оказалась на третьем, увидела вот его. — Незнакомка ткнула ногтем с френч-маникюром в сторону Романа Аркадьевича. — Дверь квартиры за его спиной была открыта, а он стоял посреди площадки и с ужасом смотрел, как загорается соседская дверь.

— И что же было дальше?

— Я остановилась.

— И тоже стали смотреть, как загорается дверь, вместо того, чтобы попытаться ее потушить?!

Хамоватый тон дознавательницы, равно как и манера допроса, явно выходили за рамки служебной этики.

Но женщина в белом пальто лишь спокойно пояснила:

— Видите ли, я здесь не живу. Оказалась, можно сказать, случайно. А этот человек, как я поняла, вышел почти одновременно со мной, так что времени сообразить, что нужно делать, у него просто не было.