Ночное солнце

— Мам, ты же с ним сдружилась, — напирала дочь, — вот и намекни ему, чтобы сходил проверился. Ты же хочешь внуков?

От столь неожиданного вопроса, больше похожего на утверждение, Варвара Сергеевна растерялась.

Хотела ли она внуков? Сейчас, когда ее личная жизнь как-то наладилась, стать бабкой?!

Впервые за все это время конечная цель дочери увиделась ею как нависшая угроза.

— Ань, мы эту тему с Олегом никогда не обсуждали, — подошла к распахнутой форточке Самоварова.

— Вот и обсуди!

— И как ты себе это представляешь?! — завелась с пол-оборота мать. — Теща и ее бойфренд-погорелец нежданно-негаданно врываются в личное пространство человека, а через неделю с небольшим теща гонит его к врачу, прозрачно намекая на то, что он, возможно, неполноценный мужчина…

— Да. Именно так. — С неудовольствием покосившись на пепельницу, стоявшую на подоконнике, Анька демонстративно поморщилась.

— Это бестактно, черт побери! Давай вы будете решать свои проблемы между собой, не впутывая в это меня.

«Ты уже впуталась, раз только и думаешь о приеме у чудо-женщины… Значит, и бабкой ты уже готова стать…»

— Мам, раз ты снова здесь, тебе не могут быть безразличны наши проблемы. Олег мне сказал, что из-за протекшего потолка этой гребаной бабки, этой старой, выжившей из ума грымзы, ты несколько раз выносила подкинутые ею к нашей двери мешки с мусором.

Аньке оставалось только подбочениться, набить карманы халата семечками и, грозно топая ногами по лестнице, идти скандалить к соседке.

«Боже мой… как сильна генетическая память! Однозначно, в роду ее папаши был кто-то из глухой деревни… Иначе каким же образом милая образованная женщина может в считаные секунды превратиться в воинственную хабалку?» — промелькнуло в голове у Самоваровой, пока она судорожно подыскивала правильный ответ.

Ответа не было.

«Если не знаешь, что сказать, говори правду», — решила Варвара Сергеевна, хоть и предчувствовала, что неприятная тема, скорее всего, обернется против нее самой.

— Это не она. И не говори так о людях. Это гадко.

— Ох, простите, мисс Утонченность! Как же ты в органах, общаясь со всяким отребьем, столько лет оттрубила, если тебя безобидное слово «грымза» вымораживает?

— Меня не слово вымораживает, а твой хамский тон, — отчеканила Варвара Сергеевна. — Не разобравшись, нельзя огульно охаивать хорошего, к тому же пожилого человека.

— Тут нечего разбираться! Олег уже ходил к ней дважды и предлагал перекрасить потолок! А ей все некогда: то у нее тахикардия, то давление.

— Вот видишь, это лишь подтверждает, что она не держит на нас зла.

— Тогда кто? Кто еще целый день сидит дома и кому, кроме нее, нехрен делать?

— Ань… я не знаю… — тяжело выдохнула Варвара Сергеевна, заставив себя пропустить мимо ушей Анькин намек. — Но сегодня этот «кто-то» извратился до того, что подкинул под нашу дверь плюшевую игрушку, внутренности которой были набиты вымазанными в помоечных отходах пакетиками с соком.

Анька выключила кран с водой и, широко распахнув глаза, присела на стул.

— Это как?

— Вот так.

— И где сейчас эта собака?

— Там, где ей и положено быть, — на помойке. Я засунула ее в мешок и вынесла из подъезда.

— Зачем?! — негодовала Анька.

— Затем, чтобы не испортить тебе настроение. Достаточно того, что его испортили мне.

— Ма, ты вообще нормальный человек?! Ты своими руками берешь и вот уже в который раз уничтожаешь улики!

— А ты считаешь, я должна была позвонить в полицию?! — вдруг разразилась истерическим хохотом Самоварова.

— Конечно! А если бы в собаке была бомба?

— А-ха-ха! Бомба! Ради такой, как я, на фиг никому не нужной грымзы, уж поверь, с бомбой никто связываться не будет!

— А с чего ты взяла, что действия злоумышленника направлены против тебя? — соображала Анька, и глаза ее лихорадочно заблестели. — Мешки начали появляться после того, как подожгли квартиру доктора, и после того, как он переехал сюда.

Варвара Сергеевна нетерпеливо махнула рукой:

— Ань, доктора целый день нет дома! И тебя нет, и в те дни, когда у Олега выходной, мешки не появляются.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Послания отправляют мне.

— И их никто больше не видел… — Теперь Анька глядела на мать с тревогой.

— Что ты хочешь этим сказать? — У Варвары Сергеевны внутри все клокотало. Она тут же поняла, к чему клонит дочь.

До знакомства с Валерой Варвара Сергеевна регулярно посещала психиатра из ведомственной клиники.

Горсти корректирующих сознание таблеток тайком выбрасывались ею в помойку, но диагноз «шизофрения» с нее официально никто не снял.

Из органов ее попросили, из уважения к заслугам, уйти по этой же причине.

Почти целый месяц она провела в темнице — психиатрическом отделении, где ее пытались последовательно превратить в овощ.

Но все это было давно и как будто не с ней…

Анька же знала, что ее подставили!

Принципиальные и честные люди неудобны обществу, из них часто делают дураков.