Ночной администратор

Уже много месяцев Джед не летала на обычных пассажирских самолетах и поначалу испытала чувство освобождения, как если бы в Лондоне прокатилась на втором этаже автобуса после всех этих унылых такси. «Я вернулась в жизнь, – думала она, – вышла из-под стеклянного колпака». Но когда она шутливо сказала об этом Коркорану, летевшему вместе с ней в Майами, он зло прошелся по поводу ее невзыскательности. Что и удивило, и обидело Джед, потому что раньше Корки никогда не грубил ей.

И в аэропорту Майами он был столь же груб: сначала, собираясь идти за носильщиком, потребовал отдать ему паспорт, потом повернулся спиной и стал беседовать с двумя светловолосыми мужчинами, ожидающими рейс на Антигуа.

– Корки, Боже мой, что это еще за люди? – спросила она, когда майор вернулся.

– Друзья друзей, дорогуша. Они будут с нами на «Паше».

– Друзья чьих друзей?

– Шефа, естественно.

– Корки, не может быть! Они же просто громилы!

– Это дополнительная охрана, если хочешь знать. Шеф решил увеличить ее до пяти человек.

– Корки, но почему? Он всегда прекрасно обходился тремя.

Тут она посмотрела ему в глаза и испугалась, увидев там злобное торжество. И поняла, что перед ней неизвестный доселе Коркоран: придворный, которым пренебрегали, вновь входящий в фавор и стремящийся отомстить за накопившиеся обиды.

В самолете он не пил. Новая охрана была в заднем отсеке, а Джед и Коркоран летели первым классом, и он мог напиться до чертиков, чего она от него и ожидала. Но Корки заказал себе только минеральной со льдом и кусочком лимона и потягивал ее, ухмыляясь собственному отражению в иллюминаторе.

25

Джонатан тоже был пленником. Возможно, он был им всегда, как когда-то заметила Софи. Или стал им, попав на Кристалл. Но у него по крайней мере оставалась иллюзия свободы. До сих пор.

Первое предупреждение он получил в Фаберже, когда Роупер и компания собирались в дорогу. Гости отбыли, Лэнгборн и Моранти отбыли вместе с ними. Полковник Эммануэль и Роупер обнимались на прощанье, когда к ним подбежал молодой солдат, размахивая листом бумаги.

Эммануэль взял бумагу, посмотрел и протянул Роуперу, тот надел очки и отошел, чтобы прочесть без свидетелей. И пока он читал, обычная расслабленность сменялась напряжением. Потом Роупер аккуратно сложил листок и сунул в карман.

– Фриски!

– Я, сэр!

– На два слова!

Как на плац-параде, Фриски потешно промаршировал по ухабам к хозяину и встал по стойке «смирно». Но когда Роупер взял его под руку и пробормотал что-то на ухо, Фриски, видимо, пожалел, что вел себя так дурашливо.

Они вошли в самолет. Фриски намеренно прошел вперед и не слишком дружелюбно пригласил Джонатана сесть рядом с собой.

– Фриски, у меня понос, – сказал Джонатан. – Джунгли действуют.

– Сиди, где тебе, твою мать, сказано, – посоветовал Тэбби, дыша ему в затылок.

Джонатану ничего не оставалось, как сесть между ними, и каждый раз, когда он выходил в туалет, Тэбби сопровождал его и стоял под дверью.

Роупер сидел в одиночестве у перегородки, не признавая никого, кроме Мэг, которая принесла ему свежий апельсиновый сок, а в середине полета еще и факс, написанный, как углядел Джонатан, от руки. Роупер прочитал бумагу и, сложив, убрал во внутренний карман. Потом надел на лицо полумаску и вроде бы заснул.

В аэропорту в Колоне, где Лэнгборн уже ждал их с двумя «вольво» и шоферами, Джонатану опять было ясно дано понять, что его статус изменился.

– Шеф, мне немедленно надо поговорить с тобой! Наедине! – закричал Лэнгборн снизу чуть ли не раньше, чем Мэг открыла дверцу.

И все ждали в самолете, пока Роупер и Лэнгборн совещались у трапа.

– Вторая машина, Фриски, – скомандовал Роупер, когда Мэг, повинуясь его кивку, выпустила остальных пассажиров. – Все вы.

– У него живот схватывает, – потихоньку предупредил Фриски Лэнгборна.

– К черту его живот, – отмахнулся Лэнгборн. – Скажи ему, пусть потерпит маленько.

– Потерпи маленько, – сказал Фриски.

День клонился к вечеру. Полицейская будка и наблюдательная вышка пустовали. Был пуст и аэродром, не считая белых, зарегистрированных в Колумбии, частных самолетов, стоящих рядами вдоль широкой взлетной полосы. Роупер с Лэнгборном сели в переднюю машину, и Джонатан заметил в ней четвертого пассажира, в шляпе, сидящего рядом с шофером. Фриски открыл заднюю дверцу второй машины, Джонатан сел, Фриски – за ним, а Тэбби – с другого боку. Все молчали.

На огромном рекламном щите девушка в потертых шортах обхватывала бедрами длиннющую сигарету. На другой – кокетливо лизала поднятую антенну транзистора.