Ночной дозор

«Проверка, скорее всего, формальная, просто хотят показать, кто в Чечне хозяин, и надо признаться, показывают это убедительно», — подумала Катя.

— Аппаратура? — спросил мужчина-чеченец, на плечах которого была камуфляжная куртка без каких-либо знаков отличия.

— Да, да, аппаратура, — сказал англичанин-водитель.

А Оливер подтвердил.

— А это? — чеченец ткнул пальцем с коротким грязным ногтем в кофр Кати.

— Это фотоаппараты, это моя аппаратура.

— Открой, — сказал чеченец.

Кате пришлось открыть кофр. Чеченец даже не заглянул вовнутрь.

— Закрывай, — бросил он, затем махнул рукой, дескать, поезжайте, нечего стоять прямо на дороге.

Дверца микроавтобуса закрылась. Катя с удивлением посмотрела на водителя:

— Здесь всегда так?

— Всегда. Проверяют, проверяют… Здесь же война продолжается.

— Да-да, — сказала Катя, — война.

Когда автобус уже двинулся, Ершова взглянула сквозь стекло задней дверцы. Бородатый чеченец с косматыми черными бровями прижимал к уху трубку рации и, активно жестикулируя свободной рукой, что-то возбужденно говорил. Что он кричал в трубку. Катя, естественно, слышать не могла. Да если бы и услышала, то абсолютно ничего не поняла бы, чеченец говорил на своем языке.

Дорога делала поворот, и водителю пришлось сбросить скорость. Вооруженные люди возникли перед машиной абсолютно неожиданно. Один поднял руку, двое других, стоявших прямо на дороге, нацелили автоматы на лобовое стекло микроавтобуса. Водитель резко затормозил и невнятно пробурчал ругательство. Машина замерла, взвизгнув тормозами.

— Сюда, сюда! — чеченец показал ладонью, чтобы автобус съехал с дороги и остановился на обочине. — Служба безопасности, — заглянув в салон, назвался чеченец и криво усмехнулся. Ярко, как вспышка выстрела, сверкнула золотая коронка.

«Нас же только что проверяли, — подумала Ершова, — буквально три минуты назад».

И у этих мужчин оружия было хоть отбавляй.

— Выйдите из машины, — приказал чеченец, — все выйдите! — стволы автоматов смотрели прямо на журналистов.

— Пресса, пресса, журналисты, — говорил водитель-англичанин. — Англия, Англия, CNN!

— Понимаю, что не наши. Хорошо. Документы.

Документы мужчина почти не смотрел, он подержал их в руках несколько секунд, затем спрятал в нагрудный карман камуфляжной куртки и, взглянув на своих людей, утвердительно кивнул.

Этот кивок мгновенно все изменил, даже выражения лиц чеченцев сразу же стали другими — они стали деловыми, сосредоточенными. Бросив взгляды вправо и влево на дорогу, чеченцы быстро затолкали четверых людей из микроавтобуса в кунг темно-зеленого военного «Урала».

Оливер помог Кате подняться по железным ступенькам. В кунге было очень душно. Туда же, в кунг, забросили все вещи. Англичанин пытался протестовать и все время пробовал что-то объяснить вооруженным людям. Тем, наконец, надоело слушать малопонятную речь, и, резко развернувшись, прикладом автомата один из мужчин ударил Оливера в грудь. Тот отлетел, стукнувшись затылком о стену кунга, и медленно осел на деревянную скамью.

— Сиди и не рыпайся! Молчи! — сказал чеченец. — Объясни ему, — он грубо обратился к пожилому англичанину.

Бейсболка Оливера упала на грязный, заплеванный пол. Он, хрипя и тряся головой, согнулся, чтобы ее поднять, и в это время получил еще один удар тяжелым башмаком с рифленой подошвой. Удар пришелся в грудь, сильный и резкий, отбросил англичанина в сторону, и если бы не Катя, он оказался бы на полу.

Ершова поддержала Оливера, взвизгнула и громко закричала:

— Варвары! Вы что делаете?! Мы же журналисты, мы к вам по приглашению, а вы что делаете?

— Заткнись, а то застрелю! — услышала она в ответ абсолютно спокойный, беззлобный голос чеченца.

Следом прозвучал мерзкий щелчок передергиваемого затвора автомата. Щелчок показался Кате громким и страшным, похожим на хруст сломанной кости.

Фиона, закрыв ладонями лицо, жалобно, как собака, заскулила. Пожилой англичанин извлек из кармана еще один документ и пытался его показать чеченцам. Но те лишь ехидно улыбались и водили из стороны в сторону стволами автоматов.

Все вещи валялись на грязном полукунга. Затем машина взревела, затряслась и, как показалось Кате, понеслась с невероятной скоростью. От пола поднималась пыль, мерзкая и удушливая. В наглухо задраенном кунге стояла такая жара, что Ершовой показалось, будто она находится не в машине, а в духовке газовой плиты. «Душегубка форменная!» — подумала она, мгновенно закашлявшись.

.Глаза слезились не столько от пыли и запаха гари, сколько от обиды и беспомощности.

— Куда вы нас везете?

— Нэ спеши, скоро все узнаешь. Сиды, журналиста. — не правильно произнес русские слова чеченец с сильными волосатыми руками. — Сиды, сиды, а то нечаянно выстрелю. Красавица, — сказал он, обращаясь к двум своим напарникам.

Тот, который, судя по всему, был в этой группе самым главным, расположился в кабине.