Ночной дозор

Телефонный номер части, записанный на истертом клочке бумаги, лежал в кармане халата; Реджи дал его сто лет назад на самый крайний случай, и Вив никогда им не пользовалась. Но разве сейчас не крайний случай? – думала она. Вив достала бумажку. Сняла трубку, набрала «О» для выхода на коммутатор и отпустила медленно крутящийся диск, стараясь заглушить его стрекот носовым платком.

Голос телефонистки был прозрачен, как стекло. На соединение уйдет несколько минут, сказала она.

– Спасибо, – ответила Вив.

Аппарат она держала на коленях, готовя себя к его звонку. Замигал фонарик, и Вив, подумав о батарейке, выключила его. Она чуть-чуть приотворила дверь, чтобы из коридора через щель проникал тусклый синий свет. Кроме этого лучика, в чулане было абсолютно темно. Из подвала доносились раскаты смеха и рокот голосов. Когда падали бомбы, стены вздрагивали, источая ручейки пыли.

Наконец телефон на коленях Вив дернулся и зазвонил, насмерть ее перепугав. Трясущимися руками она схватила и чуть не выронила трубку. Стеклянная барышня сказала: «Секунду», после чего вновь наступило ожидание, затем прошла серия щелчков, пока выполнялось соединение.

На линии возник мужской голос – телефониста части. Вив назвала фамилию Реджи.

– Вы не знаете, в какой он казарме? – спросил телефонист. Вив не знала. Связист набрал центральный корпус. Шли гудки… – Не отвечают.

– Пожалуйста, подождите еще, – взмолилась Вив. – Это очень срочно.

– Алло? – наконец возник другой голос. – Это мой разговор с Саутгемптоном? Алло?

– К сожалению, это внутренний вызов, – любезно пояснил телефонист.

– Твою мать-то!

– Не стоит благодарности.

Затем ответил кто-то еще и хотя бы сообщил номер казармы Реджи. На сей раз прошло только два гудка, и в трубку ворвался оглушающий шум: крики, смех, музыка из радио либо патефона.

– Аллоу? – промычал мужской голос.

– Алло, – тихо ответила Вив.

– Да? Кто это?

Вив сказала, что ей нужен Реджи.

– Реджи? Что? – орал человек.

– Кто там? – донесся еще один мужской голос.

– Какая-то девица, называющая себя Реджи.

– Она не себя называет Реджи, олух! Она хочет поговорить с Реджи! – Трубка зашуршала, переходя в другие руки. – Мои искренние извинения, мисс… Или мадам?

– Будьте любезны… – Сквозь щель чуть открытой двери Вив нервно глянула в коридор и приложила ко рту руку, чтобы заглушить голос. – Можно Реджи?

– Можно ли Реджи? Насколько я знаю Реджа, это будет зависеть от того, кто его спрашивает. Он задолжал вам денежку?

– А ей точно нужен Редж? – спросил первый голос.

– Мой приятель интересуется, – транслировал второй, – уверены ли вы, что вам нужен Редж, а не он. Вот сейчас мой друг руками обрисовывает формы, которые, вероятно, передают цвет ваших прекрасных глаз, изумительную кудрявость ваших волос и потрясающую выпуклость… вашего голоса.

– Пожалуйста, – повторила Вив. – Я не могу долго говорить.

– Друг сообщает, что его это не колышет.

– Реджи там или нет?

– Как передать, кто спрашивает?

– Скажите… скажите, его жена.

– Его женушка? В таком разе, боже меня упаси…

Голос перешел в бормотание, а потом в искаженный мембраной вопль. Затем послышались радостные вопли и шуршанье трубки, переходившей из рук в руки. Наконец возник запыхавшийся голос Реджи:

– Мерилин?

– Это не она, это я, – быстро сказала Вив. – Не называй меня по имени, вдруг телефонистка слушает.

Он все же назвал:

– Вив? – Голос был изумленный. – Ребята сказали…

– Знаю, они дурачились, и я не придумала ничего другого.

– Господи! – Было слышно, как он трет щетинистый подбородок. – Ты где? Как ты меня нашла?… Вудз! – Он говорил в сторону. – Ей-богу, еще одна такая выходка и…

– Просто позвонила на коммутатор.

– Что?

– Через коммутатор.

– У тебя все нормально?

– Да… Нет.

– Я тебя не слышу. Погоди минутку… – Реджи пропал; опять слышались крики и смех. Реджи вернулся, голос вновь был запыхавшийся. – Вот же засранцы… – Он куда-то перешел или закрыл дверь. – Ты где? Говоришь, будто из бадьи со дна колодца.

– Я дома, в чулане, – прошептала Вив. – Ну, то есть в общаге.

– В чулане?

– Девочки отсюда звонят… Это не важно. Понимаешь… кое-что случилось, Реджи.

– Что? С твоим треклятым братцем?

– Не называй его так! Нет, не то. Совсем другое.

– Тогда что?

– Я… Просто… – Вив опять глянула в холл и сказала еще тише: – Моя подруга не пришла.

– Твоя – кто? Твоя подруга? – Он не понял – Какая подруга?

– Моя подруга.

Наступило молчание.

– Господи! – охнул Реджи. – Боже мой, Вив!

– Не называй меня по имени!

– Нет-нет… Почем? То есть сколько?

– Наверное, около восьми недель.

– Восьми? – Он подсчитывал в уме. – Значит, ты уже была… когда мы виделись в последний раз?

– Да, я уже была. Но я не знала.

– А ты абсолютно уверена? Может, просто… не заметила?

– Не думаю. Такого не бывало.

– Но мы же были осторожны, правда? Я осторожничал каждый сволочной раз! Какой тогда смысл оберегаться, если это случается?

– Не знаю. Не повезло.

– Не повезло?! Господи…

В его голосе слышалось отвращение. Он снова отвел трубку; Вив представила, как он дергает себя за волосы.

– Не надо так, – сказала она. – Я измучилась… Вся извелась… Чего только не пробовала. Я… кое-что принимала.