Ночной гость

В кабинете Василия Петровича было душно, несмотря на раскрытые настежь окна. Но подполковник в своем черном костюме, казалось, не чувствовал этого. Он спокойно выслушал Батурина, не высказывая сомнений и не перебивая его. Подполковник Фролков лишь незаметно, как бы вскользь, вносил небольшие, но существенные коррективы.

— По вашему плану у меня замечаний нет. Поезжайте в Миасс и до конца проверьте Мариленко и Тумченко, — сказал он, — не забудьте обязательно поговорить с рабочими мясокомбината. Дайте задание Колычеву.

Батурин прошел в свой кабинет. Колычев сидел за столом и курил. На столе лежала его планшетка, обмотанная длинным ремешком.

— Итак, Василий Иванович, завтра на вещевой рынок! Сегодня он не работает. А сейчас — в комиссионный магазин.

Батурин открыл сейф и достал оттуда канцелярскую книгу. Полистав ее, Леонид Александрович выписал несколько фамилий и адресов и, подавая листок с записями продолжавшему молча курить Колычеву, добавил:

— Одновременно проверяй этих вот мотолюбителей. А я съезжу в Миасс. Если что, докладывай подполковнику.

Колычев положил папиросу в пепельницу, размотал длинный и узкий ремешок на планшетке, открыл ее и спрятал под целлулоид записку. Снова обмотав планшетку, взяв ее за петлю ремешка, как за ручку сумку, он молча кивнул и вышел.

Комиссионный магазин был еще закрыт. Наконец пришла директор и несколько продавцов. Поговорив с ними, Колычев отправился в свою резиденцию. Хорошо, что есть телефон. Он намного сокращает пешие переходы. Ведь кое у кого из добровольных помощников участкового дома тоже есть телефоны. Сказав, кому что делать, Василий Иванович хотел было пойти домой позавтракать, но телефон тревожно прозвенел. Звонили из комиссионного. Приходил гражданин и спрашивал, не сможет ли он сегодня же продать мотоцикл и сразу получить деньги. Но документы у него на мотоцикл не все. Ему сказали, как и посоветовал милиционер, что можно, но придется оценить дешевле, и гражданин, согласившись, поспешно ушел.

Схватив планшетку, Василий Иванович выскочил из резиденции. По дороге приближался МАЗ. Колычев поднял руку. Рев машины моментально оборвался и перешел в тихое рокотанье, как у взбешенного чем-то хищника, вдруг увидевшего своего укротителя. Машина издала шипящий звук и стала. Колычев сел в кабину, дверцу которой шофер предусмотрительно распахнул.

Вот и комиссионный. Директор ничего нового ему не сказала. Василий Иванович встал между вешалками, на которых висела разная одежда, и начал смотреть на улицу, чтобы самому заранее увидеть мужчину, который, очевидно, подъедет на мотоцикле.

Но кто этот мужчина? Очевидно, мотоцикл у него краденый, Ведь он хочет его продать сегодня же, срочно. Если срочно, то он зашел бы вчера. А если вчера не зашел, значит желание продать у него появилось, когда магазин был закрыт, то есть после семи вечера… А кража была ночью! Притом у него не все в порядке с документами на мотоцикл. И дешевле не возражает продать. Как будто все ясно.

— Вон тот гражданин! — прервала размышления Василия Ивановича продавщица, быстро подойдя к участковому и показывая через витрину на улицу.

— И верно! Тот самый! — подбежала к ним кассир.

— Где? Как он одет?

— На той стороне улицы! Около пельменной! В белой рубашке. Разговаривает еще с другим, который в клетчатой рубашке.

Колычев уже увидел этого человека. Мотоцикла поблизости от них не было. С кем он говорит? О чем? Может быть с покупателем? Что делать? Задержать? А если у него не краденый мотоцикл?

Василий Иванович почувствовал, что струйки пота потекли у него по спине. Он достал платок, вытер лицо и шею и решительно пошел к выходу.

…В Миассе ни Тумченко, ни Мариленко прописанными не значились. В горотделе милиции о них также никаких сведений не имелось. Батурин отправился на мясокомбинат. В отделе кадров ему сообщили, что такие ребята у них работали всего с неделю, а потом перестали являться. Где они жили, никто не знал. «Неужели уехали в другой город? — подумал Леонид Александрович. — Надо все же поговорить с рабочими, как советовал Василий Петрович».

Многие из рабочих видели смуглого Мариленко и долговязого Тумченко, но эти пареньки держались особняком и были неразговорчивы. Один лишь пожилой рабочий заметил:

— После работы они все уходили в поселок, который за горой.

Батурин отправился в этот поселок. Дорога огибала гору, на которой густо росли деревья. Леонид Александрович с любопытством присматривался ко всему, отогнал соблазнительную мысль зайти в лес и поискать грибов. Вздохнул и вдруг увидел на дороге след мотоцикла. След проходил мимо домика, на скамеечке возле которого сидел худой старик.

— Здравствуйте! — присел рядом Батурин.

Старик кивнул в ответ. «Надо завязывать разговор, — подумал лейтенант, — старик-то что-то не думает, видно, говорить».

— Вы, похоже, однолетки со своим домом, — сказал Леонид Александрович, оглядывая дом.

— Да, это так. Давно здесь живу. Знаю многих, а тебя вижу впервые.

— Правильно, отец! А кто это у вас на мотоцикле катается? — указывая на дорогу, спросил оперуполномоченный.