Ночной гость, или Бабочка на огонь

Что мы имеем, твердила я про себя, пытаясь сосредоточиться: они разыскивают Регину Лиховцеву и почему-то уверены, что я знаю, где она. Возможно, в этом их убедил мой визит к Игорю Маликову. Они думают – или знают, – что у Регины есть нечто, некая информация, представляющая для них немалую ценность. Такую, что они, не задумываясь, убили пятерых человек и преследовали меня. Но если Андрис с ними в игре, то почему он не отдал им флэшку и они пытают меня? Значит, он не с ними, ведет свою партию, отдельную от них. Он забрал Регинину флэшку и смылся с места катастрофы. Может, он… мертв?! Ясно одно. Он – сам по себе, к этой публике он не имеет никакого отношения. И эта мысль, как ни странно, придала мне сил. Хотя какая разница: с кем Андрис? Главное, что он – не со мной!.. Флэшки у меня теперь нет, Венино задание я, считай, провалила, Регину не нашла, похищенных денег тоже. Выбраться из этой комнаты у меня шансов тоже никаких нет. Живой меня отсюда не выпустят. И Паленый ясно дал мне это понять. На Венину помощь я рассчитывать не могу – по причине своей запредельной глупости…

Только сейчас до меня дошли масштабы этой катастрофы. Похоже, выхода нет – никакого. А где Регина, я действительно не знаю. Если только сказать им о городе Вене… Но, узнав это, они меня точно убьют, поняв, что это – единственная известная мне информация и «торговать» мне больше нечем. У меня есть небольшая фора во времени, пока храню молчание, пока они меня обхаживают, пытаясь вызнать нужные им сведения. Когда я стану использованным материалом – вот тогда по-настоящему все…

Я глубоко вдохнула. Думай, Ева, думай… раз ты никому не нужна – ты еще нужна себе…

Я ощутила внезапный прилив сил. Все прошлое, вся моя жизнь вдруг предстала передо мной в совершенно другом свете. Все неурядицы, беды и слезы отступили на задний план. А главным стали милые мелочи, которым я раньше не придавала никакого значения. Они были настолько обыденными и привычными, что мне никогда в голову не приходила банальная мысль: они-то и составляют запах и вкус жизни! Большая чашка черного кофе по утрам – крепкого, без молока и сахара… я обхватывала эту чашку двумя руками, словно пытаясь согреться, и пила кофе большими неторопливыми глотками. Пить кофе и смотреть в окно во двор – это было мое утро. И еще я любила смотреть на дождь; я всегда любила плохую погоду – звуки дождя казались мне самыми спокойными и умиротворяющими в мире; я любила весенний звонкий дождик, весело барабанивший по крышам, я любила протяжный летний дождь, заливавший город… Я любила моросящие осенние дожди, от струй которых кора деревьев светилась, как бледное золото. И теперь я должна со всем этим проститься?! Нет уж! Я разозлилась на саму себя. Только не раскисай, и у тебя все получится! Слышишь? Не смей думать о плохом и о том, что ты не сумеешь найти выход из этого положения. Все у тебя получится! Только приложи к этому усилия…

Я вспомнила Веню и нашу первую ночь, терпкий сладкий запах яблок, и Андриса – нашу страсть в машине. И при одном этом воспоминании кровь прилила к моему лицу.

Но черт побери! Как же мне выбраться отсюда?!

Где-то далеко послышались голоса. Паленого не обманешь! Но он же не всегда будет тут, он то приезжает, то уезжает… Постоянно здесь только этот Вася. Может быть, попробовать обхитрить его? Но как я убегу, если даже не знаю, в каком месте нахожусь! Далеко ли от трассы или от ближайшего населенного пункта, есть ли охранник на входе-выходе? Я могу спланировать что-то и сбежать. А меня моментально обнаружат и подстрелят, как куропатку, не очень-то и заморачиваясь.

Мне вдруг очень захотелось есть. Может быть, позвать Васю? Голоса слышались уже ближе…

Скрежет открывающегося замка – и на пороге появился Вася.

– Тебе что-нибудь нужно? – громко спросил он. Очевидно, его прислал Паленый. Вряд ли Вася проявил бы обо мне заботу по собственному почину.

– Ну… это… – Я закрыла глаза, демонстрируя предельную слабость. – Судно!

– Чего?!

– Ведро… для нужды. Или я могу сходить тут в туалет?

– Туалет далеко. Так что лежи и не рыпайся. А ведро я тебе щас принесу.

Вася появился через пару минут с железным ведром в руках:

– Вот.

Я спустила ноги на пол – и тут же повалилась обратно на кровать.

– Не могу… – прохрипела я. – Голова… – и для большей убедительности протяжно застонала.

– Ты чего? – с подозрением спросил Вася. – Помираешь, что ли? Ты, это… не балуй! А то влетит!

– Мне правда… плохо. Ладно. Иди. Надо будет – позову…

Вася, немного озадаченный, ушел, а я, как только дверь закрылась, встала с кровати и подошла к двери, надеясь услышать его разговор с напарником, Димой, кажется.

Но они беседовали слишком далеко от двери, чтобы я могла хоть что-то услышать. Какое-то время я простояла на пороге и уже собиралась вернуться в кровать, как вдруг голоса послышались ближе, и я напрягла слух.

– Вроде ей плохо… говорит, голова болит… – Это голос Васи.

Голоса приближались – люди шли к моей темнице…