Ночной кабак

С короткой же веревкой все получается, увы, не так быстро и не так приятно. Хорошо еще, если намыленная веревка, стянувшись в петлю, лишает повешенного возможности дышать и тогда - смерть от недостатка воздуха. (Постепенно умирает лишенный кислорода мозг.) Пять-шесть минут. Гораздо хуже, если веревка стягивается не до конца. Повешенный получает возможность вдохнуть, что, однако, его не радует. Кровь, которая набивается в кровеносные сосуды головы, уже не имеет выхода. Чернеет и опухает лицо. Язык, громадный и синий, вылезает наружу (иногда лопается.) Затрудненное дыхание и нарастающая головная боль. Участки мозга отключаются один следом за другим. Неприятно. В результате - небыстрая и непростая смерть от кровоизлияния в мозг (медленно, по одному, лопаются в мозгу кровеносные сосуды). До сорока пяти минут. Фу!..

Таня понимала, что организовать себе длинную веревку в домашних условиях она не сможет. Только короткую. Но и висеть с высунутым до пола языком тоже не хотелось. А, значит, веревку надо было намылить как следует. Вот оно как! Кто-то там не знает всех этих незатейливых, добрых хитростей и будет зря мучиться, но Таня не такова!

Она достала из кухонного стола зараннее припасенный для этой невеселой цели моток веревки, взяла кусок мыла и принялась старательно веревку намыливать. Два пса подбежали к Тане и начали с любопытством обнюхивать ее колени. Таня не обращала внимания. Она была всецело поглощена своей работой.

Наконец, намыленная веревка свернулась в петлю. Другой конец ее был прикреплен к люстре под потолком. Таня залезла на стул и надела петлю. "Как замечательно и как просто, - думала она. - Какой нежной кажется петля. Какое гениальное изобретение. Один только шаг - и вся эта кошмарная, никому не нужная жизнь навсегда кончена."

Таня вздохнула. Поглядела вокруг. В последний раз она видит эту свою кухню. В последний раз.

Она сошла с табурета.

...То, что произошло в следующее мгновение, показалось фантастическим и нереальным ночным кошмаром - таким жутким кошмаром, который вообще не с чем было сравнить. Весь мир в это мгновение перевернулся от черной, непереносимой режущей боли и от внезапно нахлынувшего отовсюду смертельного ужаса с каменным искаженным лицом. Какая-то страшная, чудовищная, железная рука ухватила Таню за горло.

Та хотела вскрикнуть от дикой боли, но крика своего не услышала. Казалось, это невидимый рязъяренный демон вцепился своими когтями и яростно душит, душит, душит ее. Когтистая рука впилась намертво, раздирая кожу, кромсая живое мясо, вырывая нервы и мускулы. Страшный демон с воспаленными пустыми глазами смотрел ей в лицо и продолжал сжимать свои адские когти. Таня извивалась всем телом, под ногами чувствуя только пустоту.

Инстинктивно она протянула ладони, чтобы оторвать от своего горла эту вцепившуюся страшную чужую руку. Но не могла оторвать. Безжалостная рука, словно бы прочитав ее намерения, стиснула Танино горло еще сильнее, еще невыносимее.

Хотелось вдохнуть.

Но воздуха не было.

Не было!

Его не было вообще!

Его не было ни одной капли!

Ни одной капли!.. Острой, горячей, разрывающей болью отозвались судорожно сжимающиеся пустые легкие. Невыносимая тошнота сдавила череп. Весь Танин мозг рвало на части одно единственное и невыполнимое сейчас желание.

Воздуха!

Воздуха!

Воздуха!

...И в этот момент треснуло что-то над головой. Таня почувствовала под ногами твердый пол. Она рванула веревку в сторону. И дышала, дышала, дышала...

Прошло несколько ужасных минут. Таня не стояла на ногах, она падала. Пальцы, которыми она держала недодушившую ее веревку, были в крови. Таня попыталась снять петлю, но не могла. Она посмотрела вверх. Не выдержала и надорвалась люстра, к которой Таня прикрепила петлю.

Подергав головой, Таня попробовала освободиться. Но не могла. Петля оказалась теперь недостаточно тугой, чтобы задушить Таню, но не настолько свободной, чтобы та могла ее снять.

Вокруг Таниных ног весело пробегали равнодушные собаки. Они, остановившись, нюхали ее. И, помахав хвостом, бежали себе дальше. Таня заскулила от боли и от холодного бешенства.

Она простояла так минут десять. Наконец, ей стало ясно: умереть она не хочет. Хочет жить. Ясно ей стало и то, что освободиться без посторонней помощи она не сможет.

- Помогите! - Закричала Таня слабым и хриплым голосом. - Помогите!

Болела голова, страшно болела шея, тошнило, грудь просто раскалывалась от тупой боли.

- Помогите! - Таня плакала от отчаяния.

Потом подобрала слабой рукой грязную ложку, брошенную ей на столе во время обеда и принялась стучать ложкой по столу. Что было силы.

Стучала с перерывами. Передыхала минуту-другую и после стучала опять.

...Таня не знала, сколько прошло времени: час, два или еще больше. В дверь позвонили.

- Помогите! - Что было силы закричала Таня. - Помогите!

И ее металлическая ложка застучала по столу еще резче, еще настырнее.

- С вами все в порядке? - Услышала Таня с той стороны двери настороженный голос соседки.

- Помогите! - Ответила она своим слабым придушенным криком. - Помогите!