Ночной хирург

– Арчибальд, с твоего позволения, – улыбнулся старик одними губами. – Арчибальд Лямкин, по нынешним документам, урожденный Лемке. В свое время пришлось сменить фамилию, ибо немецкая могла доставить массу проблем.

– Так вы это?.. – чуть не назвал старика «ветераном», но спохватился – вдруг всё наоборот? Тут же вспомнились сериалы про ту, далекую войну: шпионы, каратели, полицаи, СМЕРШ.

– Да, я бывший немецкий солдат, – продолжил Арчибальд угадывать мысли. – Очень бывший, если тебя это волнует. Наемник. Служил еще царю Петру, которого позже назвали Великим. Затем в одной из баталий меня проткнули багинетом, и я умер. Почти.

Оба-на! Тим в лице не изменился – мастера «картошки» умеют держать эмоции – даже улыбку натянул самую дружелюбную. Дверь наверняка уже заблокирована, и сейчас безумный старик навернет ему тростью по кумполу! Не зря же сюда заманил! Ножичек бы как у Сани… хотя, ему-то как раз не помог.

– Ты действительно хочешь меня разочаровать?

– В смысле?!

– Ты принимаешь меня за безумца из-за моих слов. После всего, что видел до этого.

Тим покосился на дверь – блокировки нет. Открывай и беги, но зачем, собственно? Даже если чокнутый, то ведет себя смирно… и что он там говорил про родителей?!

– Ты наверняка голоден, – сказал Арчибальд добродушно, будто и не было предыдущих речей. – Если не торопишься в казенные пенаты, предлагаю порадовать душу поздним ужином. Серьезная беседа ведь натощак не ладится.

***

С деньгами красивая жизнь возможна и в самом «медвежьем углу» – сегодня Тим это понял четко. До сих пор пределом крутизны считал шашлычные, куда заезжал иногда с Золотым и его пацанами, но в десятке кэмэ от поселка нашлось кое-что другое. Заведение «Царская охота», куда Саню при жизни могли вовсе не пустить. Белоснежные скатерти, вежливый официант, ароматы дорогой пищи. Слишком дорогой и слишком для Тима странной – он бы сейчас от куска нормальной свинины не отказался. Арчибальд, впрочем, не настаивал.

– Думаю вопросов у тебя много, все они предсказуемы, потому сэкономлю наше с тобой время. Я не безумец, не демон и даже не бессмертный как горец Маклауд из этих фильмов. Неплохое, кстати, кино.

– Не видел ни разу!

– В самом деле? – вилка с ножом застыли над тарелкой, где исходило соком что-то маленькое и неаппетитное. – Конечно, ты еще не родился в ту пору, когда эти фильмы были на пике популярности, но всё же… впрочем, мы отвлеклись. Моя профессия – охотник на инфернальных тварей.

– На каких?!

– На нечисть. Сейчас меня назвали бы «ведьмаком», в честь другого персонажа… о нем ты тоже не слышал?

– С чего бы это?! Я не тупой, блин, и не в лесу живу!

– Это радует. Не придется объяснять слишком долго. В существовании самой нечисти ты имел возможность убедиться, потому отвечу сразу на главный вопрос… почему не ешь, кстати?

– Да так! – излишней деликатностью Тим не страдал, но сейчас замялся. Не говорить же, что неведомая масса на тарелке напоминает ему загустевшую кровь – и видом, и вкусом. Тошнит от нее после всех сегодняшних дел!

– Кажется, я тебя понял. Принесите ему стейк из лосятины, хорошенько прожаренный.

Сказал негромко, но официант подорвался на кухню почти бегом. Арчибальда здесь, определенно, знали.

– На чем мы остановились?

– На главном! Зачем вы меня подставили перед тварями?!

– Вообще-то я ждал вопроса о родителях, но темы взаимосвязаны. Что ж, начну издалека. Твой отец был человеком нашего ремесла, гораздо сильнее меня. С врожденным даром. Таких невозможно застать врасплох, но его застали и разорвали в клочья. Вместе с твоей мамой, которая вовсе не при чем, – по худому лицу Арчибальда пробежала тень, глаза зло сощурились. Тяжелая пауза, когда хочется затаить дыхание.

– Понимаешь, Тим, иногда мы тоже гибнем, но только в бою, с оружием в руках, и никогда не берем на дело свои семьи. Твои родители здесь просто жили, это я уже выяснил. Перебрались на лоно природы, чтобы ты вырос крепким и здоровым. Осталось понять, кому они здесь так сильно помешали!..

Остаток ночи не спалось. Казенная кровать вдруг стала жесткой и скрипучей, во рту еще жил вкус лосятины, а нос не забыл ароматы странных специй. Больше всего мешала память. Будоражила новостями, которые невозможно принять – если хочешь и дальше считать себя здоровым на голову.

– Ты вряд ли поверил бы, потому пришлось окунуть тебя в это всё с головой, – повторил воображаемый Арчибальд. – В шахматах приняты две стратегии, активная и пассивная. Я предпочитаю первую. Если враг тебя ищет, надо помочь ему – и встретить там, где ты будешь готов. В противном случае, придется играть по его правилам…

Информация, от которой мозги вскипают, и сон убегает напрочь. Не было никакой аварии, вот что! Был отец – такой же «ведьмак» – была мама, и сам Тимофей, грудничок в машине. Было что-то еще, кровавое, страшное, списанное на волков и прочих таёжных хищников.

– Мы дружили с юности… с их юности, потому что я и тогда был весьма немолод. Для нас время тянется долго, а они просто жили. Как все «прирожденные». Как ты сам. Потом пришлось надолго уехать, а узнал обо всем лишь по возвращении.