Ночной клуб на Лысой горе

Ника усиленно зазывала Марфу в Москву. Балабанова жила очень хорошо, владела рекламным агентством, снимала ролики, много зарабатывала.

«Хватит гнить в Бугайске, — писала она, — продавай квартиру со всем содержимым, магазин, дачу и ко мне. Я устрою тебя на приличную работу, найду мужа, знаю много холостых богатых парней».

А Марфа все не решалась. С одной стороны, ей очень хотелось стать счастливой женой и мамой двух прелестных деток, девочки и мальчика. Но с другой стороны, было страшно — ну как это, все продать и податься в Москву?

Зинаида Ефимовна, у которой Марфа спросила совета, ответила, как отрезала:

— С ума сошла? Сколько лет ты с Никой не общалась?

— Много, — вздохнула ее воспитанница.

— Вот теперь и подумай, — продолжала бывшая няня, — почему Вероника раньше не появлялась, а сейчас вдруг, нате, прорезалась.

— Она меня найти не могла, — пояснила Марфа.

— Ты что, скрываешься? — прищурилась Зинаида Ефимовна. — Прячешься в Интернете под чужим именем или кличкой?

— Нет, — засмеялась девушка. — Зачем? Я там Марфа Медведева со своим фото. Но, поверь мне, человека в Сети не так легко обнаружить. Я вот Нику не отыскала.

— Так твоя подруженция называется как-то по-глупому, — поморщилась бывшая няня, — фи… фе…

— «Фэшн-красота», — подсказала Марфа.

— Ну и словцо, — неодобрительно заметила старушка. — Красота — это, конечно, хорошо, а этот… фишн… что вообще это такое?

— Мир моды, — объяснила девушка. — Ника интернет-журнал с таким названием выпускает. Я его видела, очень интересный.

Няня скрестила руки на груди.

— Следовало тебе давно правду рассказать, да Евдокия Тимофеевна не хотела, чтобы ты знала, и я молчала. Думаешь, почему мать одна Веронику воспитывала?

— Ее муж, отец Ники, умер, — пояснила Марфа. — Зачем спрашиваешь? О его смерти все знают.

— Верно, — кивнула Зинаида Ефимовна. — Но скончался Сергей не тогда, когда дочка в первый класс пошла, а позже, ей уже лет тринадцать стукнуло.

— Ты путаешь, — возразила воспитанница.

— А вот и нет, — вскинула подбородок бывшая няня. — Когда мать Нике соврала, что ее отец на тот свет уехал, его на самом деле арестовали. За мошенничество. Балабанов брал у людей деньги, обещая продать им машину по цене завода, и в начале аферы отдавал покупателю автомобиль за смешные рубли. Он открыл в столице офис, народ в его контору рекой потек, Сергей нахапал миллионы и — скрылся. Кинул всех. Семью тоже бросил. Да все равно его нашли, осудили, за решетку отправили. И очень правильно — не воруй! На зоне он туберкулез подцепил, сгорел быстро.

— Ошибаешься, — затрясла головой Марфа. — Кто-то из соседей наверняка бы проговорился про тюрьму, но ни один человек слова об аресте не вымолвил. Все говорили: Балабанов скоропостижно умер, погиб, его поездом в метро задавило.

Зинаида Ефимовна усмехнулась.

— Так это Лидка, мамаша Ники, народ надула. Ей из московской милиции позвонили, она в город поехала, правду о муженьке-аферисте узнала. Когда назад вернулась, хватило ума никому не проболтаться. Только к Евдокии Тимофеевне пришла и все как есть выложила, в ноги ей упала, денег на адвоката попросила. Твоя мать ей десять тысяч долларов дала. Но не помог законник, отбыл Сергей на зону. Лидия же всем наврала, что он с платформы свалился, в коме лежит в столице. А когда приговор озвучили, мужа мертвым объявила и пить начала. Долг, конечно, не вернула. Да твоя мама на возврат денег и не рассчитывала. Евдокия Тимофеевна суровой казалась с виду, но в душе была жалостливой. Ну а через несколько лет Балабанов и впрямь умер. Повезло Лидке, никто правду не выяснил. Мне вот что интересно: а Нике она истину открыла, или та до сих пор пребывает в неведении? Даже если и так, получается: Сергей мошенник, Вероника ему хоть дальняя, да родственница, генетику салфеткой не смахнуть.

— Дочь нельзя назвать дальней родственницей, — поправила Марфа.

На лице Зинаиды Ефимовны появилось странное выражение, старушка пожала плечами.

— У тебя пока детей нет, а когда своего родишь, воспитаешь, тогда и поймешь: очень часто собственные отпрыски дальше чужих. Но я вообще-то о другом хотела сказать. Неужели ты не понимаешь, что в Интернете вранья много? У Ирины, нашей продавщицы, дочка фотографируется на фоне чужих машин и в магазинах дорогой одежды, потом пишет под снимками: «Мне подарили новые колеса», «Покупаю очередную шубу». На самом деле у нее ничего этого нет. Думаю, Вероника такая же аферистка, как Сергей. Тебя небось она давно отыскала, видела фото, но не собиралась объявляться. Зачем ты Балабановой? Что с тебя состричь можно было? А теперь… Признайся, ты писала в компьютере, что наследницей матери стала, все ее имущество получила?

— Да, — смущенно улыбнулась Марфа, — дневник там веду. Откровенный. Но у меня подписчиков нет, я для себя пишу. Легче становится на душе, когда переживания хоть куда-то выплеснешь.

— Вот уж глупость! — вскипела няня. — Уверена, поэтому Ника и появилась на твоем горизонте, кружит, как ястреб над цыпленком. Ой, сожрет она тебя! Наверняка девице твои деньги нужны.

Наивная Марфа расплакалась, а Зинаида Ефимовна велела ей: