Ночной кошмар

— Почему? — повторяет она, пожимая плечами, когда я смотрю на нее взглядом, который говорит, просто скажи, что ты хочешь сказать, и покончим с этим. — Ладно. Потому что твои улыбки дерьмово фальшивые. Ты пьешь каждую ночь. Ты не видела своих родителей месяцы.

— Я занята получением степени.

— И ты почти никогда больше не появляешься на занятиях, — добавляет она, полностью опровергая мою точку зрения. — И когда ты это делаешь, ты либо под кайфом, либо с похмелья. В основном и то, и другое.

— Что случилось с тем, чтобы пропить все наши проблемы? — повторяю я ее слова, сказанные менее часа назад, отчаянно пытаясь сменить тему.

— Я просто хочу, чтобы ты снова был собой. Как раньше, — бормочет она, вонзая нож глубже. — Я имею в виду… Я знаю, что твой парень был сумасшедшим ублюдком, но, по крайней мере, ты была счастлива.

— Вау, — говорю я. — Спасибо, Энди.

— Мне жаль.

— Все в порядке, — говорю я ей, хотя это не так.

Я знаю, что она не пытается причинить мне боль, но мне становится по-настоящему тошно от разговоров об этом. Достаточно того, что он не выходит у меня из головы. Мне не нужно повторять все это в реальной жизни снова и снова.

— Черт возьми.

— Что? — Бормочу я, не глядя на нее, и начинаю смешивать себе водку с содовой.

— Ви.

Я хмурюсь от паники в ее голосе, поднимаю голову и обнаруживаю, что она смотрит на что-то позади меня. Я слежу за ее взглядом и смотрю через плечо, мой рот разинут, когда я понимаю, что ее напугало.

Мое предательское сердце подскакивает к горлу, и кажется, что я задыхаюсь, когда он смотрит прямо мне в глаза, ухмыляющийся, без рубашки и раздающий таблетки группе парней всего в нескольких футах от меня.

Аттикус.

ГЛАВА 3

АТТИКУС

Ее красивые губы складываются в форму моего имени, и я почти забываю, как сильно хочу причинить ей боль.

Она выглядит чертовски сногсшибательно, ее абсолютно прямые темно-каштановые волосы достают до локтей, ее сиськи, черт возьми, почти вываливаются из черной укороченной майки, которую она носит. Не торопясь, я медленно опускаю глаза к ее пупку, к бледной полоске обнаженной кожи чуть выше пояса, а затем опускаюсь к сексуальной черной кожаной юбке, которая на ней надета. Она такая короткая, что, бьюсь об заклад, вы можете увидеть ее маленькую розовую дырочку, когда она наклоняется.

Черт.

Я прикусываю губу, когда добираюсь до армейских ботинок на толстом каблуке на ее ногах, этих гребаных колготок в сеточку, которые, она знает, я так люблю, и я обещаю себе прямо здесь и сейчас, что сорву их с нее еще до восхода солнца.

К тому времени, как я закончу, она будет чертовски сексуальным месивом, именно такой, какая мне нравится.

В этот момент ее ноги делают шаг назад, как будто она может прочитать все мысли, проносящиеся в моей голове. Я снова поднимаю глаза на ее лицо, обнаруживая, что ее бледно-голубые глаза наполнены непролитыми слезами, когда она смотрит на меня так, словно увидела привидение.

Я не призрак, детка.

По крайней мере, пока. Единственный способ, которым она когда-нибудь избавится от меня подобным образом, — это если она возьмет нож и вонзит его мне в грудь.

Она быстро поворачивается ко мне спиной, и я бросаю большую упаковку таблеток, которую держу в руках, случайному парню передо мной. — Раздай это, — говорю я ему, хлопая его по спине, прежде чем пробраться сквозь толпу вокруг меня.

Я догоняю свою девочку прежде, чем она успевает убежать, и обхватываю ее рукой за талию, притягивая спиной к своей груди и наклоняя голову, чтобы зарыться носом в ее волосы. Она прижимается ко мне, ее дыхание прерывается, когда я обхватываю ее киску свободной рукой, тихое рычание вырывается у меня, когда я понимаю, что под этими колготками на ней нет стрингов.

Я знал, что так и будет.

— Атти…

Боже. Слышать, как она так произносит мое имя после такого долгого времени, для меня как укол героина в организм.

Я знаю, она чувствует, как сильно прижимает меня к своей заднице, и мне требуется все мое мужество, чтобы не вонзить зубы ей в шею и не обоссать ее прямо здесь. Чтобы пометить ее как мою, чтобы все видели.

Потому что она такая и есть.

— Моя, — шепчу я ей на ухо, закрывая глаза, когда тихий всхлип срывается с ее губ. — Черт возьми, малышка. Я так сильно скучал по тебе.

— Атти, не делай этого.

Придя в себя, я обхватываю пальцами ее горло и веду ее вперед, не сдаваясь, когда она пытается освободиться.

— Ты скучала по мне? — медленно выдыхаю я, мои зубы прижимаются к ее лицу.

Она ничего не говорит.

Я сжимаю ее горло сильнее, и она сглатывает, впиваясь острыми черными ногтями в мое запястье. Злобная маленькая сучка царапает меня достаточно сильно, чтобы пустить кровь, но мне все равно. Мне нравится, как она царапает меня. Я люблю в ней все, черт возьми, даже когда это причиняет боль.

— Детка, ответь на вопрос.

— Нет, — хрипит она, пытаясь отдышаться.

— Нет, ты не скучала по мне, или нет, ты не ответишь на вопрос?

Снова тишина.