Ночной кошмар Железного Любовника

– Отличные вопросы, – вздохнул Григорий, – но на них нет ответа. И возникла куча проблем. Анатоль меня терпеть не может. Офелия и Пенелопа побоятся рот раскрыть, потому что брат им запретит что-либо рассказывать. Иван с Лидой режиссера боготворят, из них слова о вчерашнем вечере не вытянуть. Галина с Екатериной Федоровной тоже воды в рот наберут, Петю не стоит в расчет принимать, он всегда молчит. Остаются три разумных человека: Тоня, вы и Агата. Но последняя внезапно стала вдовой и навряд ли готова к конструктивному разговору. Вы хорошо помните, когда Сева ушел из дома? Куда он направился?

– Вам надо непременно поговорить с Валентиной, – подсказала я, – это лучшая подруга жены покойного.

– Михеева, – кивнул Григорий, – она сейчас в Москве, на сессии. Звоню ей, но телефон отключен.

– У Вали украли сумку, – пояснила я. – Знаете, вышла такая странная история…

– Я уже рассказала, как Сева солгал, что пошел встречать Валю, – перебила меня Тоня.

– Глупее не придумать, – хмыкнул Пономарев. – Удивительно, что Всеволод не подумал: «Сейчас совру о просьбе Вали, а она с Агатой встретится и правда выяснится, ведь Михеева никогда мне не звонила».

– Девушка сказала, что во время сессий с Агатой вообще не общается, – вспомнила я, – владелица магазина не хочет мешать подружке зубрить билеты.

– Все равно тупой повод Сева придумал, чтобы из дома удрать, – уперся следователь.

Тонечка решила повторить придуманную вчера нами версию.

– Похоже, ему неожиданно звякнула очередная пассия, он растерялся и брякнул первое, что на ум взбрело. Ты же можешь попросить у сотового оператора список тех, кто вечером связывался с Севой?

– Конечно, – кивнул Григорий.

– Вот сразу и увидишь номер абонента, – обрадовалась Антонина. – Сходишь к дамочке и спросишь: «Дорогуша, вы вчера звонили Всеволоду. Чего хотели?»

– А что случилось с Севой? – запоздало поинтересовалась я. – Его действительно убили? Может, все-таки несчастный случай?

Пономарев вынул из кармана пачку сигарет и стал задумчиво вертеть ее в пальцах.

– Результатов вскрытия у меня пока нет. Но ножевая рана на спине, чуть пониже левой лопатки, заставляет думать о насильственной смерти. Тело нашли в Солнечном переулке, недалеко от театра, утром, в районе восьми. Несколько грузчиков шли от автобуса к рынку и наткнулись на труп. Его никто не прятал, Всеволод лежал прямо на тротуаре. По количеству крови можно сделать предположение, что Авдеева-младшего убили именно там, в малолюдном переулке, по которому после девяти вечера вообще никто не ходит. Зачем Сева туда пошел?

– А ты проверь дом, который расположен за перекрестком, – посоветовала Тоня. – Я уверена, что в нем живет очередная баба Железного Любовника, он к ней шел.

– Ревнивый муж… – протянул Григорий.

– Или обычное ограбление, – выдвинула я другую версию. – Неподалеку рынок, где полно разного народа.

Следователь открыл пачку сигарет и стал нюхать.

– Нет. На руке покойного остались часы и печатка, похоже, золотая. В кармане мобильный, на шее цепочка с большим крестом, она, как и кольцо, тоже, вероятно, из драгоценного металла.

– Слышала, в вашем городе орудует маньяк, который нападает исключительно на мужчин, – вспомнила я.

Григорий вытащил из пачки сигарету и стал разминать ее.

– Говори уж! – приказала Тоня. – Вижу, у тебя на языке что-то вертится.

Пономарев тяжело вздохнул.

– Пытаюсь бросить курить, врач приказал забыть про баловство.

Но Антонина не дала бывшему однокласснику сменить тему беседы:

– В Ковалеве и правда орудует серийный убийца? Да или нет?

– Ну… похоже, это гастролер, покуролесил у нас и уехал, – неохотно ответил тот.

– Мог вернуться! – воскликнула я. – Наверное, вы знаете про некоего Спиридонова, он одно время терроризировал небольшой городок в Московской области? Преступник прикатывал туда раз в месяц, убивал кого-нибудь и уезжал домой. Его ловили несколько лет.

– Нет, маньяк тут ни при чем, – твердо ответил Гриша, – он не трогал Севу.

– А каким способом убийца прежде расправлялся с жертвами? – поинтересовалась Антонина. – Я имею в виду здесь, в Ковалеве.

Пономарев поморщился.