Ночной (ЛП)

С тем же успехом, она могла позвонить своему соседу, требуя объяснить, не сделал ли он чего-нибудь с ее котом.

Ей хотелось заплакать, когда она, наконец, принялась за работу, раскладывая продукты и доставая вещи, купленные для Ральфа. Видения его лежащего мертвым в грязи или одурманенного и запертого в клетке возникали в ее уме.

Разложив продукты, она поняла, что чувствует себя опустошенной, а не просто подавленной, припомнив, что даже не доела тост и кофе этим утром.

Рафаэль не принес с собой ничего. И к настоящему времени, скорее всего, ему было жарко, он хотел пить и проголодался.

Слишком подавленная чтобы даже думать о готовке, она нашла ингредиенты для бутербродов, и сделал сладкий чай, а затем пошла к сараю, чтобы пригласить Рафаэля перекусить.

Ему было жарко.

Так же как и Алэйне, после того, как она как следует разглядела его.

Он снял футболку, и она получила прекрасный обзор потрясающей мускулистой спины и первоклассных рук, все это напрягалось и колебалось от работы гаечным ключом, который он держал, и мерцало влагой его усилий. У него были татуировки, что-то вроде племенных символов.

— Ты голоден?

Он продолжал вращать разводной ключ, пока не затянул то, что бы он там ни затягивал, прежде чем, наконец, посмотреть на нее.

Не похоже, чтобы он был в очень хорошем настроении.

— Я в порядке.

— Я уже приготовила.

Его прямые, густые черные брови почти сошлись на переносице.

— Ты не обязана была делать этого.

Алэйна улыбнулась.

— Как я смогу есть, думая, что ты тут работаешь голодный. Там не так много. Я просто сделала несколько бутербродов.

Он посмотрел на свои руки и грудь.

— Я грязный.

Алэйна хихикнула.

— Да, грязный, но это моя грязь. Думаю, что смогу это пережить.

Он все еще казался идущим на это с неохотой, но все же опустил ключ и последовал за ней из сарая.

Остановившись у водопроводного крана снаружи, он попытался помыться. Однако скоро обнаружил, что черная смазка не сходит.

— У меня в доме есть средство для смывания смазки и полотенце, — окликнула его Алэйна, снова направляясь в дом, отчасти потому, что думала, он будет смущен, но в основном потому, что сама была смущена.

И хотя она была расстроена из-за Ральфи, но не могла полностью изгнать Рафаэля из своих мыслей, ее трясло снова и снова, когда она приближалась к нему и видела, насколько он великолепен. М-м-м, м-м-м, какой привлекательный мужчина!

Она нашарила под раковиной обещанное моющее средство, когда услышала, как он вытирает ноги о коврик снаружи.

Еще и с хорошими манерами!

Когда он вошел в дом, девушка вручила ему моющее средство, включая для него кран в мойке.

Пока он мылся, она достала лед для чая и налила два стакана.

Сомнение захлестнуло ее, когда она взглянула на поставленные ей тарелки. Для нее бутерброда было вполне достаточно, но он был большим и мускулистым мужчиной. Он, вероятно, умял бы бутерброд в пару укусов и потребовал еще. Салат оказался бы лишним, при условии, что она уже положила в бутерброды лук-латук, соленые огурцы и помидоры. Суп был хорош с бутербродами, за исключением того, что оказался еле теплым, вызывая желание его подогреть. Наконец, она вытащила пачку чипсов, открыла и оставила на столе.

Она всегда могла сделать ему еще бутерброд, если этого окажется недостаточно.

Услышав, как он выключил воду, Алэйна заняла свое место и стала ждать. Он смотрел на нее, вытирая руки, потом отложил полотенце и выдвинул стул напротив.

Раф поднял клинышек бутерброда, изучил содержимое и, казалось, почти пожал плечами, прежде чем откусить от того.

— Как идут дела с трактором? Думаешь, сможешь заставить его работать?

— Может быть. Слишком рано говорить.

Алэйна кивнула и сосредоточилась на своей еде, не в состоянии придумать еще какие-нибудь уловки, чтобы разговорить его.

Как она заметила, скорее всего, потому что уже не обращала внимания на плохие привычки за столом, у него оказались хорошие манеры.

К манерам Бобби за столом надо было привыкнуть. Он имел обыкновение размахивать едой, когда говорил и болтать жуя, что мало того было отвратительно, но и требовало уборки после еды намного больше крошек чем обычно.

Внезапно в ее голове возник вопрос, а женат ли Рафаэль? Он ничего не говорил о семье, но он великолепно выглядел и, похоже, ему было где-то около тридцати. Казалось маловероятным, что он не был женат.

Он не носил кольца. Она даже не заметила бледного следа, который указал бы, что он носил его прежде, но, конечно же, это ничего не значило.

В любом случае это не имеет значения, раздраженно сказала она самой себе. Он работал на нее. Она наняла его потому, что ей нужна была его помощь, а не потому, что надеялась узнать его получше.

Это даже хорошо, противоречиво подумала она, потому что он, видно, не слишком стремился узнать ее немного лучше, или позволить ей узнать что-нибудь о нем.

Или возможно он был настолько холоден и сдержан, потому что был женат?

— Я могу сделать тебе еще бутерброд, если этого не достаточно, — сказала она, когда заметила, что он прикончил бутерброд, но проигнорировал чипсы.

Он покачал головой, осушив стакан с чаем.