Ночной молочник

– Я недавно похоронила мужа, – произнесла Дарья Ивановна легко и мелодично. – И вот я теперь учусь жить одна. Но меня смущает одна вещь. У меня постоянное ощущение, что мой муж не умер… Что он где-то рядом…

Петр Исаевич на мгновение нахмурился.

– Но вас ведь не тяготит это ощущение? – спросил он.

Она отрицательно мотнула головой.

– Он ведь у меня и мертвый дома был. Сидел в кресле. Ему пластилизацию сделали, ну, как бальзамирование… А недавно я его по-обычному похоронила. Знаете, если бы я была дурой, то пошла бы к колдунье и с ее помощью с Эдиком поговорила. Но я не верю во всю эту чепуху! мне кажется, что стоит только интенсивно о нем, об Эдике, поговорить, и он уйдет! Уже навсегда.

– Дарья Ивановна, – всплеснул руками доктор. – Вы же сами – врожденный психиатр! Или вы литературу читали?

– Так, Петр Исаевич, давайте говорить о нем, а не обо мне! Или, может, вам будет удобнее, если я лягу на кушетку?

– Да, прилягте! – попросил доктор.

Дарья Ивановна сбросила сапоги и устроилась на кушетке. Ей стало удивительно приятно. Взгляд ее растворился в белом потолке кабинета. Она закрыла глаза.

– Вспомните, пожалуйста, ваше знакомство с мужем, – голос Петра Исаевича прозвучал сладко и проникновенно, как у театрального актера.

– Это было ночью, – нежным полушепотом заговорила Дарья Ивановна. – Я возвращалась с дня рождения подруги. Шла по улице Воровского, по трамвайной колее – там раньше трамвай «двойка» ходил. Ко мне стал приставать какой-то мужчина. Схватил меня за руку, потащил к бульвару. Я была выпившая – мы три бутылки шампанского на троих у подруги распили. Сколько мне тогда было? Лет девятнадцать. Мужик меня за руку схватил и тянет. Я закричала что-то. И тут в тишине громкие шаги – бежит кто-то. Я оглядываюсь – молодой парень, крепкий. Бежит и на ходу на свои руки смотрит. А в руках у него перочинный нож, он его на бегу раскрывает. Добежал. Мужик меня отпустил и с матами на этого парня. А парень ножиком его в руку, а потом в живот. Мужик закричал. А парень меня за руку схватил и крикнул: «Бежим!» И мы побежали. Забежали на Сенной рынок, там отдышались. Там он и сказал, что его Эдиком зовут.

– Он вас проводил домой?

– Нет. Мы пошли к нему. Зашли на цыпочках – его родители спали. Вышли на балкон. У него там настоящий телескоп стоял. Он мне звезды показывал и Луну. Говорил, что на Луне специально для землян тайные знаки написаны. Он их в телескоп выискивал и срисовывал. Говорил, что если их расшифровать, то можно сделать людей счастливыми, что они будут жить в два раза дольше и не будут спать, потому что уставать от жизни не будут…

– Интересно! – выдохнул Петр Исаевич. – И после этого вы стали с ним встречаться?

– Да, мы встречались пять лет, а потом поженились. Я за пять лет под его руководством все планеты и созвездия выучила, кратеры на Луне. Космонавты тогда один за другим в небо летали. Но потом мне весь этот космос надоел. После свадьбы. Сейчас я ничего не помню. К тому времени Эдик уже закончил медицинский и увлекся фармацевтикой.

– Ваш муж был интересным человеком, – произнес, заполняя возникшую паузу, доктор.

В кабинете зависла тишина. Он приподнялся, подошел к кушетке и увидел, что Дарья Ивановна спит.

На цыпочках вышел из кабинета. Присел на диван под фотообойными пальмами. Посмотрел усталым взглядом на Инну.

– Сделай мне кофе, – попросил. – И еще! Скажешь ей, когда проснется, что сеанс доверительной беседы стоит двести гривен. А консультация – сто. А я пока выйду, прогуляюсь!

Оставив белый халат на вешалке в холле и накинув серый плащ, Петр Исаевич вышел под синее безоблачное небо. Услышал пение птиц, жужжание проезжающего по улице Артема троллейбуса. Оглянулся на ворота Покровского монастыря. Там, в монастыре, жили и трудились его конкуренты – специалисты по человеческой душе. Иногда и ему хотелось уйти к ним. Но не сюда. Покровский – ведь женский монастырь. А ему бы хотелось в мужской, и чтоб монахи были готовы несколько дней подряд слушать новичка, пока он им все, что знает, все, что от людей слышал, не расскажет. Пока не опустошится душой для начала новой жизни.

102

Город Борисполь. Улица 9 Мая

Зайдя в дом и сняв пальто и сапоги, Валя первым делом забежала на кухню и подняла на руки кота. Прижала его, тепленького, к груди.

– Ох и похудел ты без меня! – зашептала нежно, проводя ладошкой по мягкому шелковистому животику Мурика. – Сейчас мы тебя накормим!

И тут она задумалась о еде. Аккуратно опустила кота на пол. Заглянула в холодильник, в морозильник. Из морозильника замороженный пласт свиного фарша достала. Попыталась припомнить, когда она этот фарш заморозила. Но не смогла.

– Дима, сходи в погреб! – крикнула. – Кочан капусты принеси!

Дима взял фонарик. Сходил за дом, в погреб. Перебрал в деревянном ящике капусту, снимая верхние гнилые листья и пробуя ее пальцем на твердость. Выбрал самый упругий кочан. Принес Вале.

– Я сейчас голубцы по-быстрому сделаю, – сказала она. – А ты пока отдохни, газеты почитай!