Ночной монарх

Глубокой ночью в квартире Ларисы Швайц раздался звонок, первым на него среагировал Чубчиков. Мгновенная реакция на источники звука или шорохи стало его профессиональной привычкой. Он кинулся к двери и внимательно прислушался. На лестничной площадке было тихо. Затем подошел к окну спальни и посмотрел на улицу, напротив дома никого не было. Он вновь лег в кровать и закрылся по самую голову одеялом. Через несколько минут звонок повторился. В том, что звонил телефон, стоявший на тумбочки, возле изголовья Ларисы, он уже не сомневался. Он легонько толкнул в плечо спящую женщину и тихо произнес:

─ Лариса, проснись и возьми, пожалуйста, телефон… Это ведь только могут звонить…

Хозяйка проснулась, но на просьбу мужчины не среагировала. Мало того. Она легла на живот и полностью накрыла себя одеялом. Ее поведение сначала Чубчикова удивило, но ненадолго. Ему было не до дум о каких-то ночных звонках. Завтра ему опять в ночную смену, он хотел хорошенько выспаться. Он закрыл глаза и тут же глубоко заснул. Через некоторое время звонок раздался вновь. Лариса звонок слышала, но лежала неподвижной. Слышал и не реагировал на него и ее любовник. Телефон все продолжал звонить, словно его кто-то загипнотизировал.

В конце концов Чубчиков не выдержал и приложил трубку к своему уху. В сей миг из нее раздался женский голос:

─ Ты, мамуля, почему так долго трубку не берешь? Я вот скоро приеду и набью тебе одно место, маменька моя…

Чубчиков от неожиданного потока брани сразу же нажал на рычаг аппарата. Затем неспеша пошел в постель, плотно укрылся одеялом. Буквально через минуту вновь позвонили. На этот раз Федор действовал по-иному. Он взял трубку и прокричал:

─ Извините, Вы ошиблись номером… ─ Потом еще громче и более уверенно прорычал. ─ Матом ругаться, да еще в ночное время, у нас строго запрещено… Так и в тюрьму можно загреметь…

Он прокричал в трубку еще что-то и затем со злостью бросил ее в сторону. Лариса на очередной звонок, как и на грубость своего любовника, не реагировала.

В спальной комнате уже было светло от яркого солнечного света, когда Федор проснулся. Лариса продолжала мирно сопеть. Он слегка приподнял одеяло и увидел ее смуглое тело. Он придвинулся к телу ближе, еще ближе… Затем с жадностью впился в алые губы красивой женщины…

Она не противилась его ласкам, как и не проявляла какой-либо инициативы. Мужчина холодность блондинки не замечал, он вообще никого и ничего вокруг себя не замечал. Он находился на самой вершине человеческих чувств, которая называлась любовью…

Влюбленные через некоторое время разомкнули свои объятия. Лежали они очень спокойно, даже отрешенно. Каждый думал о своем. Первой нарушила молчание Лариса. Ее голос был в некоторой степени металлический.

─ Федор, ─ сказала она тихо, словно кого-то боялась, ─ ты мне нравишься… Я хочу жить с тобою…

Чубчиков этих слов, как ему казалось, ждал целую вечность. Он приподнялся и поцеловал женщину в щеку. Она, к его удивлению, его поцелуй оставила безответным. Она была занята другим, что уже три дня будоражило ее голову, кровоточило ее душу. До мужчины вновь донеслось:

─ Я тебе откровенно скажу, Федор… Для настоящего понимания наших чувств надо время, очень много времени, возможно, и годы…

Философская мысль блондинки Чубчикова сильно насторожила. Он подал свое тело несколько вперед к нагой и повернул свою голову в ее сторону. Он почему-то не сомневался, что ее размышления на этом не закончатся. Оно так и получилось. Лариса вновь произнесла:

─ Я тебе еще хочу сказать… ─ Она внезапно замолчала. Молчал и Чубчиков. От наступившего молчания у него сильно защемило сердце. Лариса тяжело вздохнула и еле-еле слышно прошептала. ─ Федор, если я тебе изменю, как женщина, то ты первым об этом узнаешь…

Чубчиков быстро вскочил с постели и уставился на женщину, словно истукан. Она сейчас его не замечала. Она опять выдавила из себя:

─ Ежели я тебя разлюблю, то мы простимся по-человечески… Драк и разборок не будет… Я тебе честное слово даю…

Слушать размышления сумасшедшей блондинки долговязый больше не стал. Он выскочил из спальни и рванулся в ванную комнату, принял душ. Вскоре одетый он стоял перед входной дверью. Оставалось только прикоснуться рукой и ее открыть, и уйти навсегда из этого дома, где жила помешанная, но красивая женщина. Однако этого он пока не делал, так как еще не знал, что означали ночные звонки для его любимой женщины. Он осторожно постучал в спальню, на его стук хозяйка не ответила. Он открыл дверь без разрешения. Лариса лежала в постели абсолютно голой. Лежала и тихо плакала. На этот раз ни ее красота, ни ее слезы какого-либо сочувствия у мужчины не вызывали. Он слегка кашлянул, напомнил о своем присутствии и громко спросил:

─ Лариса, кто тебе вчера ночью звонил и почему в такой грубой форме?