Ночной огонь

Торопливый, сбивчивый голос Люка продолжал, обволакивая дурманом Ариэль, пока ее сердце не сжалось, колотясь как бешеное.

— Он хочет жениться на вас, мадам, — спокойно сказал Сиам, черные глаза подозрительно заблестели. — Это маленькая просьба…

— Chere… — большая рука обхватила запястье Ариэль, пальцы ласкали нежную кожу. Слабым, неровным голосом он прошептал: — Выйди за меня. Возьми имя Д'Арси, хотя бы ненадолго… Дай мне покой.

Ариэль нахмурилась, глядя на Сиама:

— Э… может быть, кто-нибудь еще?

— Ты, — низкий голос требовал, пальцы крепче сжали хрупкое запястье.

4

Глаза Люка распахнулись навстречу дневному свету. Ангел должен быть со мной, поддерживать меня.

Он ненавидел необходимость, заставляющую кого-то просить, проклинал встречу с женщиной, в которой нуждался еще больше, чем воздух, когда умирал.

Катрина играла с ним, как с марионеткой, открыв для него вожделение, а потом топча его гордость со своими любовниками.

Вилоу была светлой несбывшейся мечтой, девушкой, которая едва дотронулась до окаменевшего сердца, а потом ушла. Он был глубоко привязан к ней… но любил ли ее как женщину, как вторую половину собственной души? Люк сомневался, что Вилоу растопила лед в его израненном сердце.

Ангел разожгла, расшевелила тлеющие угли страсти, голодную тоску по женщине. Пять лет он не прикасался к женскому телу, его желание спало, пока эта маленькая леди не рассеяла тени вокруг.

Внезапно он отчаянно захотел заняться любовью, захотел праздника жизни, красоты женщины, сгорающей в его объятиях.

В безнадежном взгляде появилась боль. Ангел рассердилась, когда лежала в его руках. Люк хотел слиться с ней, научить целоваться. С одной стороны, хотелось поддразнивать ее, играть, как делает мальчишка со своей первой любовью… С другой — хотелось всего, что мужчина может взять…

Пальцы Люка сжались в кулак. Другой мужчина разделит с ней жизнь. Кто-то еще станет укрощать бешеный нрав, владеть очаровательным телом, которое она упорно отстраняла от него.

Он пришел в ярость. Это чувство всегда незаметно скрывалось в нем. Ярость лучше, чем боль, которая сломила его, заставив просить о крохах любви.

Жестокий смех Катрины ножом пронзил его сердце, ее пренебрежение им, как мужчиной, было невыносимее издевательств. Потом появилась Вилоу, девушка, которую он умолял бороться, жить.

Он ненавидел страх, леденящий кровь, проклятие отца терзало и мучило. Люк не хотел умирать. Хуже того, он не хотел умирать не выполнив последнюю волю отца. Он не умрет, не выиграв пари.

Солнечный луч упал на его веки, согрел ресницы и напомнил, что сердце все еще бьется. Он прислушался к ритмичному стуку и пообещал, что не унесет в могилу имя Д'Арси.

Ангел выйдет за него замуж.

На следующее утро, в восемь, Ариэль, подобрав юбки, шагала по улице. Она обошла одну лужу и тут же скорчила гримасу, ступив в другую. Она надвинула шляпу и плотнее закуталась в шаль, прячась от снежной пелены.

— Конечно же, вопрос о браке просто не стоит. Я сочувствую Люку Д'Арси, но не могу выйти за него. Я буду заботиться о нем, когда смогу.

Глэнис поправила шаль из мягкой ангоры, повязанную поверх пальто для защиты от ледяного ветра.

— Как ты добра, Ариэль, — тихо проговорила она.

Та резко вскинула брови и наткнулась на спокойную улыбку.

Потом Глэнис мирно предложила:

— Конечно, взяв имя Д'Арси, ты легко договориться с мистером Смитсоном. Это простое, эффективное средство.

— Я уверена, есть и другие способы заставить мистера Смитсона внять голосу разума…

Ариэль запнулась, потому что на нее налетела женщина, одетая в желтый прорезиненный плащ.

— О, пожалуйста, извините меня, — пробормотала незнакомка низким, мягким голосом, приподнимая поношенную шляпу. Сквозь затуманенные круглые очки были видны красные припухшие глаза. Вытянутое бледное лицо носило следы недавних слез.

— Извините, пожалуйста, я должна была смотреть, куда иду.

Когда она вздохнула, вся сжавшись под плащом, Глэнис коснулась ее руки.

— Мы как раз идем в ресторан. Вы не присоединитесь к нашему завтраку?

Молодая женщина шмыгнула носом, потирая руки.

— Чай с лимоном был бы кстати сейчас, возможно, со щепоткой мяты и эвкалиптового листа. Боюсь, я подхватила простуду. Человек моей профессии никогда не должен болеть, вы понимаете.

— Вашей профессии? — спросила Ариэль, затаскивая незнакомку в теплое кафе.

— Да, я собиратель лекарственных трав. Я собираюсь пересечь страну и направляюсь в Орегон. Почва и климат там великолепны для произрастания трав. По пути я буду разыскивать народные лекарства.

Она сняла грязные перчатки и протерла запотевшие стекла, после чего протянула руку.

— Меня зовут Лидия Хафпенни, я из Штата Огайо.

Женщина посмотрела на них, потом отвела застенчивый взгляд. Ариэль и Глэнис обменялись улыбками и пожали узкую холодную руку Лидии.

— Я Ариэль Браунинг, а это — Глэнис Гудмен. Женщины сняли пальто и шляпы и сели за столик у окна.