Ночной Охотник

Спустя сорок пять минут такси затормозило у большого красивого дома в Далидже, где жил Джек. Он поблагодарил водителя, испытывая одновременно облегчение и разочарование от того, что на улице его поджидало мало фоторепортеров. Он насчитал всего пятерых. «Наверно, получили то, что хотели, возле бара. Зачем же еще тащиться за реку?», – рассудил Джек. Он выбрался из машины, расплатился с таксистом через окно со стороны пассажирского кресла. Репортеры защелкали фотоаппаратами. На черном такси и окружающих домах замелькали яркие вспышки.

Джек протолкнулся через небольшую группу фоторепортеров и открыл калитку дома, думая о том, что скоро эта эксцентричная сцена, имевшая место в тихом уголке Далиджа на юге Лондона, будет растиражирована в СМИ по всей стране.

– Вам есть что передать матери Миган Фэрчайлд? – спросил один из журналистов.

Джек остановился перед входной дверью и, повернувшись к репортерам, сказал:

– Вы бы лучше беспокоились о собственной дочери. – С минуту он стоял, задумчиво глядя в объективы, затем развернулся на каблуках, отпер входную дверь, вошел в дом и закрылся от сверкающих вспышек.

Зазвенела охранная сигнализация. Джек быстро набрал четырехзначный код. Экран прибора осветился зеленым, и звонок умолк. Джек снял тонкий пиджак, достал из карманов бумажник с ключами и положил их на столик в прихожей, затем прошел в жилую комнату открытой планировки с видом на темный сад и включил свет. Взору его предстало огромное пустое пространство. Джек подошел к холодильнику, на мгновение остановился перед ним, глядя на рисунки, висевшие на дверце, – рисунки его маленьких детей: сына и дочери. Он открыл холодильник, достал бутылку пива, откупорил ее. Пиво не зашипело: крышка бесшумно слетела с бутылки, звякнув лишь при падении на стол.

Джек глотнул пива. Оно было холодное, но как будто чуть выдохшееся. Он снова открыл холодильник и увидел, что пива там больше нет. Он точно помнил, что оставалось еще три бутылки… В недоумении он постоял пару секунд, затем погасил свет и пошел наверх.

Жилую комнату на мгновение окутала тишина. Из ванной на верхнем этаже доносились стук и хлопанье, потом зашумел душ. Из двери хозяйственного помещения медленно выскользнула маленькая сбитая фигурка в черном – тень в темноте. Она прошмыгнула через кухню к лестнице и принялась подниматься наверх, полной стопой становясь на каждую ступеньку, чтобы не производить скрипа.

На лестничной площадке было темно, лишь из ванной на ковер падала полоска света. Сова – пара глаз, поблескивающих из глубины капюшона, – подкралась к двери ванной.

Крепкий, гибкий, Джек сложен был великолепно. Сова наблюдала, как он намыливается под душем, как пенится шампунь на его мокрых волосах. Струя мыльной воды текла по его мускулистой спине и меж ягодицами. Купаясь, Джек что-то тихо и монотонно напевал себе под нос.

– Меня тошнит от тебя, – прошептала Сова. Пение прекратилось. Джек с прилизанными, как мех котика, мокрыми волосами убрал голову из-под душа.

Стоять и незаметно наблюдать… как же это пьянит! Подумать только! Вся страна говорит об этом человеке… об этом спесивом, эгоистичном ублюдке! Металлический скрежет. Шум воды прекратился. И Сова снова быстро растворилась в темноте.

* * *

Джек вышел из душа, миновал спальни сына и дочери. Двери пустых детских он держал постоянно закрытыми. Только мимо закрытых дверей каждый вечер он мог проходить, не испытывая тоски и сожаления. С бутылкой пива в одной руке, другой полотенцем вытирая волосы, Джек прошлепал в свою элегантную спальню. Голый опустился на край кровати, уронив на ковер полотенце. Пиво быстро теплело и выдыхалось, поэтому он залпом допил бутылку и поставил ее на тумбочку с другой стороны кровати.

Ему вспомнилось теплое уютное тело жены. Как она часто сидела с книгой в руках, делая вид, что читает, когда он поздно возвращался домой. Книга всегда была всего лишь реквизитом, служила оправданием тому, что она еще не спит и может выразить свое недовольство.

Джек хотел встать и спуститься вниз еще за каким-нибудь напитком, но голова внезапно отяжелела. И руки-ноги тоже. Все тело сковала усталость. Он лег, переместился на кровати так, чтобы голова лежала на подушке, взял с тумбочки пульт и включил телевизор. Канал «Скай» показывал, как он час назад выходил из клуба на Шарлотт-стрит. В нижней части экрана под красным заголовком «НОВОСТИ» он прочитал: «Орган по надзору за СМИ проведет расследование в связи со скандальной передачей Джека Харта».

Взгляд его блуждал по спальне, снова остановился на телевизоре: краски на экране, казалось, выщелачивались полосами. Джек приподнял голову от подушки, и комната стала кружиться перед глазами. Он опять бухнулся на подушку. Несмотря на жару, его знобило. Он сумел вытащить из-под себя одеяло и укрыться, наслаждаясь теплом.