Ночной охотник

Рыбьи челюсти лихорадочно работали, и через мгновение окровавленный нос дейтора уже стал полностью погружаться в глазницу. Кийту хорошо видна была панцирная спина, доставшаяся мутанту от насекомых, и покрытое чешуйками рыбье брюшко.

– Уйди, гнусь! – взревел взбешенный Джиро.

Но, ко всеобщему изумлению, дейторы не испугались даже тогда, когда чернокожий гигант подбежал вплотную. Мутанты только замерли и точно ждали чего-то, подняв слизистые головки и нагло глядя снизу на огромного человека.

– О, Спаситель… – внезапно простонал Джиро и от ужаса приложил к открытому рту огромную ладонь. – Святая Троица! Что же это такое…

В своей жизни Кийт видел многое.

Он пережил такое, что был вправе считать себя закаленным человеком. Но даже его душа наполнилась ледяной дрожью, когда он вслед за остальными сёрчерами подбежал к пологому пригорку и увидел своего лежащего товарища.

Клаймен лежал на спине, спокойно улыбаясь в небо, а грудь его была рассечена чем-то чрезвычайно острым, точно кто-то острым топором разрубил ему ребра и тщательно раздвинул их в стороны. Сквозь продолговатое отверстие было видно все тело, плоть и сухожилия, мышцы и волокна.

Только сердца у Бакли не было. Вместо этого органа зияла пустота…

На месте сердца зияла страшная лохматая рана. Кровь запеклась вокруг пораженного места лилово-черными ошметками.

Голова Кийта наполнилась тревожным звоном. Он внезапно вспомнил ночную телепатическую атаку.

Пока сёрчеры со сдавленными ругательствами отгоняли дейторов и поднимали тело погибшего Бакли, Хрипун припомнил, как давным-давно слышал, что только хозяин гигантского болота Пайлуд, Обитающий-в-Тумане, обычно рассекает ребра жертвы, чтобы вытащить для своей услады лихорадочно бьющееся, слабое, измученное страхом, но все еще теплое и пульсирующее человеческое сердце.

Именно Обитающий-в-Тумане и мог обладать такой ментальной силой, которая обрушилась на его отряд минувшей ночью…

* * *

Никогда Бакли не думал, что жизнь его окажется такой короткой. Он часто рисковал своей жизнью, но даже в самые опасные моменты не предполагал, что она прервется так скоро и закончится в не во время схватки или в экспедиции, а во после дружеской пьянки в глухом лесу.

Сёрчеры часто меняли места ночевок. Где-то они задерживались надолго, где-то не очень, в зависимости от того, как далеко находились от них Забытые Города.

Но никто старался не думать о своей последней стоянке. О том лагере, попав в который, человеку уже не суждено его покинуть… так образно говорили они о смерти.

…Вечером у костра парень даже не заметил, как перебрал медового вина, поэтому его оживление мгновенно перешло допустимые пределы, и он стал хвастать своими любовными приключениями, чего обычно не допускал.

Но хмель развязывал языки и не таким бойцам, как он. Бакли чувствовал, что все остальные сёрчеры подсмеиваются над ним, подтрунивают над его рассказом. Хотя, действительно, красотка по имени Ц'Веела целовала и ласкала его в своем шатре. Пусть за это и пришлось подарить ей пару серебряных слитков, из-за которых он совсем недавно рисковал собственной жизнью.

Слитки обычно приходили к нему ценой невероятного труда, медлительно, как сонные черепахи. Он к этому привык. Клаймен должен был подвергать свою жизнь опасности из-за этих кусков холодного металла, залезать по отвесным стенам на огромную высоту, каждую минуту рискуя сорваться вниз.

А вот ускользали драгоценные слитки из его рук быстро. Они уплывали прочь с легкостью маленьких морских рыбок.

И к этому Бакли тоже давным-давно приучила судьба.

Что с того? Значит, такой ему выпал рисунок жизни. Такую уж комбинацию точек выкинула на своих игральных костях судьба…

Красивая Ц'Веела дала ему не только ночь наслаждений, она навсегда подарила ему воспоминания. Слитки ушли бы от Бакли в любом случае, не оставив и следа в его памяти. А Ц'Веела жила в его воображении все время. Порой ему казалось, что та ночная встреча в ее шатре длилась не несколько часов, а гораздо, гораздо дольше.

Столько раз он вспоминал ту встречу, что страстная ночь сначала приобрела по длительности сначала размеры недели, потом нескольких недель. Дни воспоминаний прилеплялись к дням, ночи к ночам, недели к неделям.

Что значили против этого какие-то жалкие слитки?

Все равно, он уходил в новый поход вместе с командой Кийта Хрипуна. Он должен был обязательно вернуться с очередной богатой добычей.

В тот роковой вечер Бакли задремал у костра. Сквозь сон, как в тумане, до его слуха доносились возбужденные голоса подвыпивших приятелей. Потом сёрчеры отправились спать в пещеру, а он погрузился в самый глубокий, самый сладкий сон, в котором опять его, как и раньше, навестила гибкая, дышащая страстью красотка Ц'Веела.

Ее стройная обнаженная фигура извивалась перед внутренним взором Бакли. Ему снилось, что грациозная мутантка танцевала в двух шагах от него, и сердце переполнялось радостной дрожью.

Ему казалось, будто молодая девушка уже прикасается к нему, проводит мягкой ладонью по его длинным светлым волосам, ласкает кончиками пальцев щеки, губы, шею.