Ночной Охотник

Чуть поспешнее, чем требовалось для маскировки, я сунулся в тоннель. Буквально пробежал его, и вдруг вылетел в довольно обширное помещение. Звук шагов тут же отразился эхом, я едва не налетел на огромный постамент.

От неожиданности замер, открыв рот.

Оказалось, что забрел в нечто напоминающее крипту. Стены покрывали резные письмена, виднелись ниши с какими-то предметами. А прямо передо мной, на постаменте, возвышалась огромная статуя.

Это был Ночной.

Высоченный, могучий воин. Чего стоили только увитые мышцами руки, под его кожей будто валуны были! Широкая грудная клетка, крепкие плечи. За спиной расправлены настоящие крылья, не обрывки, как у меня, а самые настоящие кожистые крылья. Да и лицо Ночного мало напоминало уродливые физиономии всех, кого я тут встречал. Это было лицо человека.

Я озадаченно поставил лампаду на постамент, жалея, что не могу рассмотреть в подробностях. Лицо этого Ночного смутно знакомое, будто я его…

— Жра-ать!!!

Бах!

В плечо рубануло, я вскрикнул от резкой боли.

Рядом пронеслось нечто стремительное, и следующий удар я схлопотал уже в живот. Да такой, что меня отшвырнуло к стене.

— Жра-а-ать!!!

Преодолевая тягучую боль, отдающую в почки, кувыркнулся, уходя в сторону. И, сам еще не отдавая себе отчет в том, что делаю, прыгнул.

Крылья за спиной жалко трепыхнулись, но я подлетел на пару метров, когти ударили в стену. Я повис. Тут же, понимая, что сейчас халява закончится, переполз метра на три в сторону и спрыгнул. Сразу вжался в стену, замер, не дыша.

— Где ты?! Где ты?! Где ты?!

В темноте что-то мелькало. Низкая фигура, угловатая, но, твою мать, шустрая, как понос!

Стоп! Вот она!

В круг света вышел, шумно принюхиваясь… что это, господи?!!

Больше всего существо напоминало нелепую помесь Ночного и гнома! Широкоплечий, низкорослый, с крыльями (одно сломанное и жалко повисшее) и тупым невыразительным лицом. На лице пучками росла седая борода, нос огромен, но сплющен и уродлив, а глаза пустые, незрячие, залепленные гноем и сукровицей.

Существо распахнуло рот, полный знакомых остроконечных зубов:

— Я чу-у-у-ую… жра-а-а-ать…

И вдруг метнулось ко мне, выставив толстые руки с огромными кулаками.

Думать больше не было времени. Я метнулся навстречу, скользнул вбок, уходя с линии атаки, а сам смачно, хорошенько размахнувшись, рубанул тварь дубинкой.

Вы наносите 8 ед., урона!

Вы вступаете в схватку с Грехом [1]!

Тварь хрюкнула, захлебываясь кровавой юшкой. Шарахнулась в сторону. Я, решив развивать успех, бросился в атаку. Но вне круга света хрен что вижу, только на стену натолкнулся. Грех моментально воспользовался моей оплошностью, вынырнул из тьмы, двинул пудовым кулаком. Меня едва о стену не размазало!

Теперь уже я, зажимая ладонью разбитый рот, метнулся вбок, прыгнул, переполз. Потом назад, вжался в стену, уходя в маскировку.

Тварь, шумно сопя, бегала где-то за постаментом.

Я вытер окровавленные губы. Удар у Греха поставлен хорошо. Таких получишь три или четыре подряд, и все, привет нокаут! В ближний бой к нему соваться — самоубийству подобно. Боже, да вы только взгляните на мое Здоровье! Его значение опустилось куда-то в треть от нормы! Е-мое!

Сердце мое билось так, что едва не выламывало ребра! Короткий бой был стремительный и жаркий, но теперь предстояла задачка потрудней: выжить наедине вот с этим.

— Чу-у-ую!!!

Я скорее ощутил, чем увидел, что тварь несется ко мне. Дернулся в сторону, слишком быстро, нарушив скрытное передвижение, Грех попытался перехватить. Его кулак пронесся настолько близко от моего уха, что все равно ощутил боль и урон, зато я, ай да молодец, саданул дубиной от всей души и адреналина. Грех охнул, спотыкаясь. Я повторять ошибок не стал, хотел уйти в инвиз, однако тварь рассвирепела, замахала руками, как мельница. Едва не попал, мне удалось блокировать дубиной, одновременно нанеся урон. Грех заверещал люто. Я отпрыгнул, затем еще раз, помогая крыльями. В спину ударил постамент. Не отдавая себе отчета, одним движение взлетел на великанский лапоть статуи.

В круг света вырвался, как пушечное ядро, Грех. На губах кровавая пена, кулаки сжаты так, что с пальцев капает кровь.

— Жра-а-ать!!! Убить!!!

«Спокойно! — скомандовал я себе, хотя нервы уже как натянутая струна. — Спокойно!»

— Чу-у-ую!!!

Ну, раз чуешь…

Я присел на корточки и сильно оттолкнулся, практически бесшумно спикировал твари прямо на голову. Со всей дури рубанул дубиной, потом еще, и еще…

Заорал, когда на талии вдруг сжались крепкие, словно камень, объятия Греха. Тварь сдавила по-медвежьи, у меня глаза на лоб полезли от боли. Я что есть мочи заработал дубиной, не прекращая бить!

В лицо брызгала горячая, дурно пахнущая кровь. От ударов хрустело, словно я опять очутился на кухне и колол кости.

Объятия на талии стали крепче, я ощутил, как хрустнули мои ребра. Обжигающая боль рванула по телу, мышцы в безумном спазме обратились в сталь, пытаясь остановить врага.