Ночной орёл

Он указал на низкорослого юношу-горбуна, который пришел вместе с поисковой группой, но которого Локтев вначале не заметил. У горбуна было красивое, почти девичье лицо с тонкими, нервными чертами. Убогая одежда пастушка, котомка, суковатая палка – все это мало гармонировало со спокойным, пристальным взглядом умных темно-карих глаз.

– Что за парень? Откуда? – спросил майор, быстро осмотрев горбуна.

– Из наших. Побольше бы таких парнишек! – горячо воскликнул Горалек, обхватив юношу за плечи.

Они прошли в тесный отсек пещеры, отведенный для штаба. Плотно прикрыли фанерную дверь и уселись у самодельного стола, на котором чадила толстая свеча, вправленная в пустую бутылку.

Высокий, грузный Горалек с его окладистой черной бородой и густыми, уже тронутыми сединой кудрями казался каким-то сказочным духом гор. А юноша-горбун рядом с ним напоминал мудрого молчаливого гнома. Нависшие выступы мрачной каменной пещеры, мерцающая на столе свеча служили естественной декорацией в этой красочной сцене, созданной природой и жизнью.

Но участникам этой сцены было не до романтики.

10

Горалек начал с того, что познакомил майора с гостем:

– Это Яник, наш связной из города К-ова. Он прошел более сорока километров, пока добрался до нас. Но недаром старался, майор! Его стоит послушать! – Он кивнул горбуну: – Давай, Яник, выкладывай свои новости.

– Меня прислал Влах: – тихо заговорил Яник. Горалек громогласно его перебил:

– Влах – это лесник, майор. Тоже наш. У него сторожка в лесу, близ К-ова. Ну, давай, Яник, давай! Связной продолжал:

– У Влаха в сторожке находится сейчас раненый русский парашютист по имени Иван Кожин:

– Что? Кожин?! – крикнул майор, пораженный неожиданным сообщением.

– Да, он сказал, что его зовут Иван Кожин, – невозмутимо подтвердил Яник.

– Но почему под К-овом? Как он туда попал?!

– Не волнуйся, майор. Парень расскажет тебе все, что знает.

Яник толково и быстро сообщил о том, как Кожина нашли в к-овском лесу, под сосной, – с нераскрывшимся парашютом, и доставили в лесную сторожку Влаха; как он почти сутки пролежал без памяти и как за ним ухаживают врач и медсестра из К-овской больницы.

Когда юноша закончил свой рассказ, в пещере наступила тишина. Горалек ждал, что скажет майор, а Локтев был настолько сбит с толку, что лишь смотрел на свечу да мял в пальцах папиросу.

– Сорок километров: Нераскрывшийся парашют: Падение на сосну: Нет, нет, это не лезет ни в какие ворота! – пробормотал наконец Локтев, ни к кому не обращаясь.

– Главное – что нашелся! – прорвался Горалек и торжествующе добавил: – Я же говорил тебе, что шахтеры не пропадают!

Брось ты, «не пропадают»! Не в этом дело!… Ты подумай, какая получается петрушка. Если бы был ветер и если бы Кожин приземлялся с нормально раскрытым парашютом, то тогда с большой натяжкой можно было бы допустить снос на такое большое расстояние. И в таком случае это постигло бы наверняка не одного только Кожина. Но ветра не было, а кроме того, если Яник рассказал правду, парашют у Кожина не сработал. Не сработал! Это значит, что Кожин падал к земле камнем! Как же он остался жив и какая сила унесла его за сорок километров?

– Может, его подхватило какое-нибудь мощное воздушное течение? Бывает такое, а, майор? – неуверенно заметил Горалек.

– Чепуха! – ответил Локтев. – Не бывает таких воздушных течений.

– В чем же тогда дело?

– Ума не приложу. Пока ясно лишь одно: Кожин жив, Кожин нашелся. Остальное придется выяснять: Кстати, – обернулся майор к Янику, – ты знаешь этого Коринту?

– Знаю.

– Что он за человек?

– Доктор Коринта? Да как вам сказать. В К-ове он живет недавно, года три или четыре. Прибыл из Праги. До войны учился в Германии. Оттуда и привез жену:

– Значит, жена у него немка?

– Не только немка, а в нацистской партии состоит и с самого начала оккупации служит в пражской эсэсовской комендатуре. Но доктор Коринта разошелся с ней.

Из-за этого самого разошелся. Влах его с самого начала знает, говорит, что доктор Коринта правильный человек, что ему можно верить.

– А у него что в К-ове, частная практика?

– Нет, он служит, заведует нашей больницей. Ну, и от себя, конечно, лечит, когда зовут: Люди его хвалят, любят:

– Так. А немцы к нему как относятся?

– Немцы? Не знаю: Не трогают пока: Он ведь ни во что не вмешивается. Занимается своей больницей, и все.

– Не вмешивается, а тут и в лесу оказался ко времени, и советского парашютиста лечить взялся. Ты как на это смотришь, Горалек?

– Бывает:

– Конечно, всякое бывает. Но к этому Коринте надо присмотреться поближе, поговорить с ним.

Горалек кивнул и, видя, что вопросов у Локтева больше нет, сказал связному:

– Вот что, Яник. Спасибо тебе за вести, а теперь иди и отдыхай. Завтра на рассвете наши проводят тебя до дороги.

Юноша удалился. После его ухода Локтев и Горалек долго еще обсуждали ничем не объяснимое приключение сержанта Кожина, строя самые невероятные предположения и догадки.

В конце концов майор сказал:

– Остается одно – навестить Кожина. Сам расскажет, как и что у него получилось.