Ночной орёл

– Положитесь на мою интуицию, генерал. Мне кажется, я начинаю понимать психологию этого летающего демона. Если вы позволите, я сам составлю ответ Ночному Орлу. Ну, а вам, как командующему военными силами района, придется этот ответ подписать.

Генерал Петерс нахмурился, но ничего не возразил.

33

Опасаясь засады, Кожин задолго до рассвета занял в лесу удобную позицию для наблюдения за часовней. Он устроился на вершине горы, в трех километрах от дороги, ведущей из Б. в К-ов.

Укрытый в кроне высокой сосны, он мог в биноклъ наблюдать за всеми подступами от города к лесу, а главный объект – часовня – был ему виден как на ладони.

Закутавшись в плащ-палатку, Кожин то дремал, прислонившись к шершавому стволу, то устало подносил к глазам бинокль и осматривал окрестности. Время тянулось медленно. Ночной Орел закоченел в своем открытом воздушном убежище.

Наступившее утро было туманным, холодным. Лишь ближе к полудню немного прояснилось и потеплело. Временами из-за серой пелены показывалось скупое осеннее солнце.

На дороге то и дело появлялись одинокие пешеходы и велосипедисты. И те и другие двигались медленно по разбитой, давно не чиненной дороге. Кожин зорко присматривался к этим людям, но ничего подозрительного в них не находил. Вон едет усатый крестьянин с бидоном, привязанным к багажнику велосипеда. Он сдавал на сборном пункте молоко от своей единственной коровенки. Вон идет старушка с сумкой. Эта определенно понесла что-нибудь в деревню для обмена на продукты. А вон из лесу показались двое в синих блузах. Это рабочие, которые живут в деревне, а работают на одном из заводов: Да, все это местные жители, которые ходят по дороге туда и обратно по своим немудреным делам.

Чтобы снять усталость и рассеять сон, Кожин то и дело жевал твердый трофейный шоколад. Страшно хотелось курить. Но этого он себе позволить не мог – боялся обнаружить свое убежище. Не исключено ведь, что и фашисты разместили в укрытиях своих наблюдателей, которые глаз не спускают с окрестностей вокруг часовни.

В половине третьего Кожин спустился с дерева и побегал немного вокруг него, чтобы размяться и расшевелить застоявшуюся кровь. Глоток спирта из походной фляги помог избавиться от остатков сонливости. Согревшись, Кожин поспешно вернулся на наблюдательный пункт. Близился решающий час.

Неужели он скоро увидит доктора Коринту?… Скорей всего, да. Фашисты не могут без конца терять своих главарей из-за одного заключенного: А как он поступит, когда они приведут доктора?… Надо думать, они догадаются оставить его у часовни одного и уйти: А потом? Потом его нужно будет проводить через лес в партизанский лагерь:

Без четверти три на дороге показался мотоциклист. Разглядев на нем немецкую каску, Кожин насторожился.

Мотоциклист, не доезжая до часовни метров сто, резко затормозил, оставил машину у кювета и двинулся дальше пешком. По дороге он выхватил из кармана белый платок и принялся им размахивать над головой. Возле часовни он задержался лишь на мгновение: бросил на подставку возле статуи мадонны белый пакет и быстро зашагал обратно, боязливо озираясь по сторонам и не забывая размахивать белым платком.

Достигнув машины, он торопливо сел на нее и умчался обратно в город.

– Все ясно! – злобно проговорил Кожин, привыкший в одиночестве произносить свои мысли вслух. – Даром они доктора Коринту решили, видно, не отдавать. Торговаться надумали! Требуют, поди, чтобы за Коринту я вообще их оставил в покое: Не выйдет, гады! И так заставлю!…

Взять пакет при дневном свете Кожин не рискнул. На дороге хоть и редко, но все еще появлялись люди. Пришлось потерпеть еще часа три.

Когда достаточно стемнело, Кожин поднялся в воздух и осторожно, на небольшой скорости полетел к часовне. Кругом было тихо. Он спустился, быстро схватил пакет и сразу ушел ввысь. Взяв основательный разгон, стремительно помчался над лесами домой, к Чертову Пальцу.

У себя в гроте Кожин, не раздеваясь, нетерпеливо разорвал конверт и вынул письмо. Оно было отпечатано на машинке на чешском языке. Читая сухие вежливые строки, Иван почувствовал, что его начинает душить непреодолимая ярость.

В письме было написано:

«Господа диверсанты из организации» Ночной Орел «!

Ваш ультиматум на имя имперского уполномоченного господина Коринга, касающийся освобождения из-под ареста доктора Вацлава Коринты, удовлетворить не представляется возможным. Обвиняемый в государственной измене доктор Коринта по приказу имперских властей изъят из нашей компетенции и передан в распоряжение центральных органов, местонахождение которых нам неизвестно. Во всяком случае, ни в городе Б., ни где-либо в районе заключенного В. Коринты в настоящее время нет. Интересующий вас господин Коринг также откомандирован в другие места.

Уведомляя вас о беспредметности вашего ультиматума, предлагаю со своей стороны следующее:

1. Ваша организация» Ночной Орел» немедленно прекращает диверсии, складывает оружие и сдается нашим вооруженным силам.