Ночной поезд

– Что ж, они вряд ли захотят, чтобы солдат вернулся в лагерь, если обнаружится, что у него такая заразная и смертельно опасная болезнь, как тиф. Но диагноз можно перепроверить анализом Вейля-Феликса. Вряд ли удастся придумать эту болезнь там, где ее нет.

Мария загадочно улыбнулась.

– Ян, можно вас спросить? Разве два года назад вы не говорили мне, что проводите эксперименты с вакциной тифа, произведенной от бактерии протеуса?

– Да, – задумчиво ответил он. – Говорил.

– Чем закончился тот эксперимент?

– Эта вакцина оказалась бесполезной против тифа.

– Ян, но какой еще результат она дала?

– Какой еще? – Шукальский нахмурился. – Ну, вакцина исказила результат анализа Вейля-Феликса… – Он осекся и удивленно взглянул на нее. – Мария, – произнес он взволнованным голосом. – Полученная мною экспериментально, вакцина спутала анализ Вейля-Феликса и показала ложный положительный результат!

– Вы докладывали о результатах этого эксперимента? Сейчас доктор заговорил быстро.

– Нет, я об этом никому не говорил. Мне показался незначительным тот факт, что при помощи бесполезной вакцины я случайно открыл нечто, давшее положительный результат при исследовании опасной болезни. – Он криво усмехнулся. – И к тому же тогда в Польшу вторглись немцы. Мое исследование на этом закончилось. Мария, это просто невероятно!

– Ян, и еще одно, – торопливо продолжала она. – Верно ли я все понимаю? Если мы произведем эту вакцину, используя бактерию протеуса и введем ее пациенту, то через неделю-две анализ крови покажет, что у него тиф, хотя на самом деле он тифом не болен. Это верно?

– Psiakrew! – пробормотал он, отвернулся от нее и пригладил волосы рукой. – Да, это верно!

– Больше никто не знает, что такое можно проделать? Ян? Шукальский тяжело опустился на стул и положил руки на стол.

– Нет. Больше никто не знает, что такое можно проделать. Если только случайно такое же открытие не было сделано еще где-нибудь, в чем я сомневаюсь. Но вы забыли об одной вещи.

Мария сидела напротив него, сцепив пальцы рук.

– Какой?

– Подобное никогда не испытывалось на человеке. Все мои результаты основаны на лабораторном изучении животных.

– У вас есть повод думать, что на людях могут получиться другие результаты?

– Нет. Я почти уверен, что реакция антигена-антитела получится та же самая. Я просто не считал нужным проводить испытание на людях после того, как анализы показали, что мне не удалось найти искомую вакцину.

– Ян, думаю, вам следует попробовать.

Он провел руками по лицу.

– Боже, какая хорошая идея. Мария, вы меня уже соблазнили.

– Тогда возьмитесь за нее. В этом наша единственная надежда, если вакцина из протеуса даст ложный положительный результат, как вы говорите.

– Она точно даст такой результат. Если честно, – он хитро улыбнулся, – в то время, помнится, я очень расстроился, что получился ложный положительный результат.

– Когда вернется этот солдат?

– Завтра утром.

Мария кивнула, теперь явно успокоившись. Сейчас надо было подумать о других вещах.

– Ян, этому солдату можно доверять? Откуда вы знаете, что он не шпион, посланный специально, чтобы у Дитера Шмидта возник повод уничтожить нас?

– Знаете, я то же самое говорил отцу Вайде, когда он мне впервые рассказал об этом мальчике. Но если бы вы посмотрели на него, Мария, и услышали, как он рассказывает о том, что видел… – Ян встал со стула, подошел к камину и прислонился к нему. – В любом случае следует попытаться. Конечно, есть все основания надеяться, что это получится. Только…

– Что?

– Мне будет нелегко снова отделить нужную бактерию. Я потерял все образцы, когда нацисты два года назад разграбили больницу. Они разбили все пробирки, в которых хранились образцы, чтобы не дать мне, как они выразились, отравить систему водоснабжения.

– Какой штамм протеуса это был?

– Х-19.

– Как вы отделите его?

– Как и прежде, культивируя его из урины человека, раньше переболевшего тифом. Протеус по не совсем понятным причинам живет в урине больных тифом, но не заражает этой болезнью. Так что наш план должен заключаться в том, чтобы ввести Кеплеру вакцину из протеуса, не заразив его тифом.

– У нас есть больной тифом на молочной ферме недалеко отсюда.

– Да, я знаю о нем. Сегодня мы пошлем кого-нибудь туда взять пробу урины этого человека. Если повезет, то в нем обнаружится протеус.

– Можно послать Лемана Брюкнера, в лаборатории сегодня мало работы. Он в этом не увидит ничего необычного. Все можно подать так, будто речь идет о рядовом анализе.

Шукальский кивнул.

– Раз вы этим занялись, попросите его взять также пробу крови. Нам лучше убедиться, что этот человек действительно болен тифом. Тем временем я подготовлю бульонную разводку и студень из водорослей, чтобы дать возможность этим культурам прорасти.

Она встала и сделала несколько шагов в сторону двери, но вдруг остановилась и, обернувшись, сказала:

– Ян, допустим, вы вспомните, как изготовили ту вакцину и мы введем ее Кеплеру.

– Да?

– А что если она не сработает?

Леман Брюкнер вернулся после полудня с пробами урины и крови пожилого работника молочной фермы и доложил, что старик серьезно болен.