Ночной поезд

– Будет приятно видеть вас, если вы приедете, – произнесла я осторожно. – И еще, Алекс. Я хочу кое-что вам сказать, только не подумайте, что я спятила. Хорошо?

– Mais bien sur[50], – ответил Алекс.

– Я еще ходила в паспортный отдел и подала заявление на новый паспорт. Черт возьми, это дорого. Но все равно я должна была это сделать. – Я помолчала, соображая, как лучше объяснить ситуацию, чтобы все прозвучало правдоподобно для полицейского. – У меня был паспорт, он хранился дома, в картотечном шкафчике. Срок его действия истекал только через три года. Но он исчез. И вы помните, я рассказывала, что Лара приходила ко мне в сочельник?

Я услышала в его голосе скептицизм, хотя Алекс постарался это скрыть.

– Да?

– Ну так вот. Лара попросила разрешения осмотреть дом. Лори был в отъезде. Поэтому я провела ее по дому, и она рассказывала, как лучше его перестроить, будь у нас деньги. Когда мы вошли во вторую спальню наверху, в которой устроен кабинет, зазвонил мой домашний телефон. Редкое событие. Я пошла ответить на звонок, но на том конце провода никого не оказалось. Затем я вернулась, и мы продолжили наш обход. А через пару недель и мой паспорт, и Лара исчезли.

Алекс молчал несколько секунд. Я чувствовала себя чрезвычайно глупо, но не хотела отступать, или отказываться от своих слов, или говорить: «Конечно, это, вероятно, ничего не значит», – потому что была уверена: на самом деле это не просто совпадение.

– Правда? – переспросил он. – Вы рассказываете мне это как полицейскому или просто как другу?

Я внутренне вздрогнула от его слов.

– Рассказываю вам как Алексу Зеловски. Вы… ну, я полагаю, что вы и то и другое. Сами выбирайте, кем хотите быть.

– Да. Ну что ж. Послушайте, я сегодня на работе, и у меня сейчас дела. Кроме того, как вы знаете, это расследование не входит в сферу моей компетенции, потому что его ведет Пензанс. Но я сделаю вот что. Я попробую проверить то, что вы мне сообщили. Это непросто. Мне надо заполнить форму по защите персональных данных граждан. Хотя постойте. Вы случайно не помните номер вашего паспорта?

– Ах, если бы.

– Сделаю, что смогу. У меня сейчас встреча, но я позвоню вам позже, если вы не против.

– Конечно. В любое время.

– Спасибо. И еще, Айрис…

– Да?

– Как ваш бойфренд? Один дома, без вас?

– С ним все хорошо, – поспешно ответила я. – Не беспокойтесь о нем.

– Конечно. Ну, удачного вам дня в Лондоне. Позже я перезвоню. – Его голос стал официальным, и я поняла, что теперь он в комнате не один.

– До свидания.

Я села на кровать и стала пить чай, не спуская глаз с телефона. И вдруг осознала, что улыбаюсь. Вчера я несколько раз звонила в Будок, но Лори не взял трубку. Сегодня я решила, что не стану даже пробовать. Он знает, как со мной связаться.

Я смотрела на телефон, зная, что могу взять его и совершить что-нибудь особенное. Например, позвонить своей матери. Рука сама потянулась к телефону. Я только поздороваюсь, и все.

– Алло? – скажет она, в этой своей неопределенной и вместе с тем агрессивной манере. – Алло? Айрис, дорогая, это ты? Ох ты, нелепая девчонка, где ты была?

Вот почему я не могла этого сделать. Они все считали, что я слишком остро отреагировала, болезненно до абсурда. Конечно, они так считали. В мире полно разбитых сердец, и единственный способ с этим справиться – погрустить какое-то время, а затем двигаться дальше. Для этого вовсе не надо было убегать в Корнуолл в возрасте тридцати двух лет и запираться вместе со своим любовником на неопределенный срок.

Звонок Алекса побудил меня сесть на линию Дистрикт[51], хотя я этого и не хотела. Было в этом человеке что-то такое, что вызывало у меня желание поступать правильно. Я сидела в метро, ни о чем не думая, и разглядывала людей. Какой-то человек спал, его голова откинулась назад, к окну, и время от времени подпрыгивала. Пожилая женщина сосредоточенно хмурилась над книгой, настолько ею поглощенная, что я подумала, уж не пропустит ли она свою остановку. Возможно, уже пропустила.

После станции Эрлс-Корт народу в вагоне сильно поуменьшилось. Спящий мужчина и читающая дама оставались, как и замотанного вида отец с младенцем в беби-слинге[52], и девушка в легинсах с абсурдным рисунком и в слишком коротком топе, с яростной сосредоточенностью копавшаяся в своем телефоне.

Когда мы приблизились к Ист-Путни, где линия метро проходила над землей, по окнам хлестал дождь. Я встала на автомате и направилась к двери.

Все было так, как всегда, и, повинуясь знакомой обыденности, я шла через станционный зал. Он был таким же, как любой кассовый зал в подземке: со стопкой бесплатных газет и билетными кассами с немногочисленными кассирами – и в то же время неповторимым по своей форме, деталям, по самой сути.

Все мои путешествия раньше начинались здесь. С этой станции я ездила в школу. Встречалась здесь с друзьями. Здесь я купила проездной билет и отсюда отправилась в большой мир.