Ночной поезд

Я разорвала ироничную открытку Оливии с видом Букингемского дворца. Она даже не извинилась, просто написала что-то вроде «Надеюсь, ты хорошо проводишь время», – что для нее предел дружелюбия. Теперь она не скоро получит от меня весточку, если получит вообще.

Ну да ладно. Родственники находятся на другом конце света, где им самое место. Завтра важный день. Связанный с ним азарт возбуждает меня, как ничто и никогда.

Сейчас я должна идти, так как Джейк ждет, что мы выйдем скромно перекусить и выпить пива. Я заставлю себя есть, хотя даже отдаленно не голодна. Я слишком взволнованна, чтобы испытывать голод.

Завтра я буду в Таиланде. Ходка номер четыре. Может, мне следовало бы остановиться после трех. Вероятно, я искушаю судьбу, но я знаю, что смогу это сделать. У меня это хорошо получается. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить…

22 марта

Бангкок

Жарко. Сыро. Пахнет. Обожаю.

Я сделала это. Буквы прыгают, потому что ручка снова страшно дрожит. Я это сделала.

Это самый потрясающий кайф! Хочется пройтись по улице Хао-Сан-роуд, напевая и пританцовывая всю дорогу. Хочется взобраться на шаткую крышу из рифленого железа, вскинуть руки вверх и во весь голос вопить в небо. Я непобедима! Я побеждаю систему!

Жаль, что нельзя рассказать об этом Оливии, просто чтобы ее встряхнуть. Она бы ни за что не поверила.

Для стороннего наблюдателя я ровным счетом ничего не сделала. Я делала то же самое, что и все другие вокруг. Затем взяла такси до улицы Хао-Сан-роуд, затерялась среди пеших туристов и зарегистрировалась в неприметном вшивом отельчике. Я сидела в кафе, читала книгу и пила третий бокал кока-колы, когда появился Джейк, обнял меня и сказал, что я замечательная. А тем временем Дерек (который, кажется, косит под туриста-походника и с этими растрепанными волосами и отросшей бородой выглядит хуже, чем когда-либо) подхватил куртку и испарился. Миссия номер четыре успешно выполнена. Я была совершенно спокойна на всем ее протяжении.

Всякий раз какая-то часть меня жаждет провала. А иначе у меня ничего бы не получалось. Если бы я отчаянно держалась за свою нормальную жизнь, рвалась вернуться домой и снова быть там чертовой пай-девочкой, я бы не могла сохранять ледяное хладнокровие. Я бы жила так же, как живет здесь любой другой скучный турист, и воспринимала весь мир как свою песочницу, думая, что веду себя оригинально и что я не такая, как все.

Я не могу поверить, что наконец-то от меня требуется быть плохой. Я помню, с каким чувством смотрела в школе на плохую компанию, на одноклассников, которые не ходили на уроки, если не хотели, не заморачивались с домашней работой, дрались, ругались и плевали на последствия. И я знала, что могла бы стать одной из них. По какой-то причине я такой не была. Но это всегда сидело в глубине моей души, а сейчас вырвалось наружу.

Я нарушаю правила в таком масштабе, который и не снился ни одному из этих школьных идиотов. А сейчас мне надо убрать эту тетрадь (Джейк взбесится, если узнает, что остается документальное свидетельство) и выйти, чтобы отметить успех какими-то более серьезными напитками.

Бангкок, я тебя обожаю.

25 марта

Я отослала почти все деньги домой. Как это ни угнетает, я все-таки хорошая девочка.

Странно просто околачиваться в Бангкоке, как любой другой путешественник. В каком-то смысле это дает ощущение полной безопасности, но также разочаровывает. У меня не остается энергии на осмотр достопримечательностей. Сегодня мы с Джейком заказали «полноценный английский завтрак» и долго сидели, играя в скраббл и наблюдая за прохожими, в самом подходящем для такого наблюдения кафе. Мне нравится смотреть на противоположности. На одном полюсе подростки, которые впервые вырвались из дома, – неискушенные, испуганные, с широко открытыми глазами, пока еще здоровые. Так и видишь, как они впитывают свои первые впечатления, чтобы потом рассказывать о них дома. Когда я на них смотрю, мне хочется встать и походить за ними несколько недель, понаблюдать, что произойдет, пока они тут обживаются.

На противоположном полюсе – человеческие жертвы. Меня это обескураживает, причем по иным причинам, не тем, что лежат на поверхности. Все, кого я тут вижу, – белые туристы, привилегированный слой, и от безнадежных наркоманов, которые среди них попадаются, меня передергивает. С этими лохматыми бородами (все жертвы, каких я видела, были мужчинами) и безумными глазами, в одежде, которую явно носили годами, они не дают забыть о том, что все может пойти вкривь и вкось.

Ну да ладно. Я обыграла Джейка в скраббл, и он притворился, что не раздосадован. Затем сообщил, что наша следующая поездка через три недели.

– Мне надо кое-что уладить, – сказал он. – Так что, детка, придется ненадолго тебя оставить. Отправляйся на пляж. Я принес тебе мобильный телефон. Когда понадобишься, я тебе позвоню.