Ночной полдник

— Уже нет. Этот «кто-нибудь» все время спрашивал, когда я познакомлю его с родственниками, и в чем состоит моя работа. Поскольку я постоянно ездил в секретные командировки, он начал подозревать меня в измене.

— Мне очень жаль, Гэбриел.

— Ничего страшного. Я ведь знал, что это когда-нибудь случится. Такое всегда случается.

Он весело рассмеялся, когда я предложила помочь ему в сексуальном плане — «только чтобы расслабиться, не более того», из чего можно заключить, что боль расставания мучила его не слишком сильно.

Я быстренько смоталась в город, чтобы получить и отправить почту, а когда вернулась, Освальд уже принял душ и оделся — на нем были широкие брюки, зеленые с оливковым оттенком, и рубашка цвета морской волны. Родители Освальда ждали нас возле его машины. Госпожа Грант села на переднее сиденье, а господин Грант и я устроились сзади. Мне так и не удалось разговорить его. Поэтому, когда мы проезжали мимо поля, усеянного желтыми цветами, я сообщила:

— Это турнепс. Вообще-то он считается сорняком, но я так и не научилась его ненавидеть.

— Освальд говорил, что вы любите растения, — ответил господин Грант с таким видом, будто любовь к растениям — признак серьезного расстройства мозга.

— Да, я занимаюсь садоводством ради удовольствия и за деньги, — выдала я идиотскую фразу. — Хорошо, наверное, быть на пенсии. Много времени на путешествия и э-э… увлечения. У вас есть какое-нибудь хобби?

Повернувшись ко мне, господин Грант одарил меня долгим взглядом, который напомнил мне его мать — Эдна всегда смотрит так, перед тем как сказать что-нибудь обидное.

— Я люблю путешествия и гольф.

Мой папа тоже любит гольф, но не саму игру, а поля — бескрайние изумрудные лужайки, которым необходим тщательный уход, вода и удобрения. Я могла бы, конечно, высказать свое мнение по поводу лужаек для гольфа в засушливом климате, но решила, что разумнее будет смолчать.

Сидевшая впереди госпожа Грант радостно болтала с Освальдом. Ее часть диалога состояла в основном из фраз: «Как интересно!» и «Какой ты умница!» Она так веселилась, будто работала за поулыбочную оплату.

Освальд вел машину по умеренно извилистым дорогам, мимо виноградников и садов. Остановившись, мы прогулялись по дубовой роще. Освальд шел впереди и, держа в руках палку, ощупывал ею почву.

— Что ты делаешь, Оззи? — поинтересовалась его мать.

— Змей ищу, — пояснил Освальд. — В этом году к нам в конюшню уже одна заползала.

— Не стоит беспокоиться, сынок, — сказал господин Грант. — Твоя мама боится рептилий, но от змеиного укуса с ней ничего не будет.

— Зато Милагро не защищена, папа, — ответил Освальд. — Насколько мне известно.

— Так пусть гремучая змея укусит ее, и ты узнаешь наверняка, — с невинным смехом заявила госпожа Грант.

Я хотела было разразиться своим презрительным «ха-ха-ха», но Освальд поддержал мамину шуточку. Интересно — это я слишком остро реагирую, или все-таки Конраду и Эвелине недостает умения общаться, которым обладают мои друзья с ранчо?

Дорога сузилась, и я оказалась позади Освальда и его родителей. Воздух, который становился все теплее, пахнул ароматом шуршавшей под ногами листвы, землей и ручьем. Мы остановились возле лежавшего под сенью сосны валуна. Господин Грант вынул из кармана куртки серебряную фляжку. Сделав глоток, он предложил:

— Эвелина?

— Спасибо, — взяв фляжку, поблагодарила его жена. А потом, минуя меня, передала ее Освальду.

Заметив выражение моего лица, он пояснил:

— Это телячья кровь, Милагро.

— Ой, извините, — проговорила его мать. — Я просто не знала, пьете ли вы.

— Только не кровь, — ответила я, изо всех сил стараясь быть учтивой. — Когда-то я пила ее, но теперь не испытываю никакого желания.

— Ох, очень жаль, — сказала она.

Когда мы нагулялись, Освальд отвез нас в одну из виноделен, излюбленное туристическое местечко.

— Там есть канатка! — возбудилась я.

Слово «канатка» я готова повторять целый день. Обожаю открывающийся с высоты вид и покачивание вагончика, движущегося по канатной дороге.

— Мы на нем не поедем, — сообщил Освальд, минуя соответствующую автостоянку.

— Я не люблю высоту, — объяснила госпожа Грант.

Ну и что интересного в посещении винодельни, которая стоит на вершине горы, если нельзя прокатитъся на канатке? Пока мы ехали по дороге, вдоль которой росли оливковые деревья, я с тоской смотрела в окно на скользивший над нами вагончик канатной дороги. Минуя прудик с фонтаном, мы прибыли на мощеную стоянку у абсолютно белого современного здания с узкими окнами.

Температура в помещении винодельни была достаточно низкой. Мы присоединились к группе, у которой только-только началась экскурсия. На такой экскурсии я уже была. Винодельня с ее стальными барабанами из нержавейки, металлическими дорожками и высокими технологиями производила мощное впечатление. Однако я отдаю предпочтение прикольным дегустационным зальчикам, помещающимся в переоборудованных конюшнях и гаражах; в таких местах виноторговец собственноручно открывает бутылки для посетителей.