Ночной позор

Шеф, по своему обыкновению, нервно выскочил из кабинета, набрасывая на шею шелковый шарф. Крошка Лили томно проводила его взглядом, неторопливо переобулась, перекрасилась, перепомадилась, перечесалась, перекурила, переломила пополам жвачку, для экономии, перецеловала на прощание обе мои щеки, перерыла сумочку в поисках проездного для троллейбуса, переколошматила мои любимые чашку и блюдечко с Симпсонами, перевернула корзину для бумаги и, переступая точеными ножками, направилась домой.

Я погасил свет, затем, подумав, полез в сейф и вынул оттуда нашу общую пачку чая. Попользуюсь, а завтра на место положу. Никто и не заметит. Что хотите, в стране финансовый кризис.

Было тепло, слякотно и пахло сыростью. Даже фонари, казалось, были заляпаны грязью. Зябко поеживаясь, я поднял воротник и заспешил к остановке. Когда уже метро построят… На революцию у них деньги есть, а на метро — нету. Мудозвоны.

— Простите, мужчина, а у вас будет зажигалка? — с упоительным украинским акцентом проговорили у меня за спиной. Няня эта из сериала просто отдыхает.

Я развернулся. В тени остановки мелко дрожала потертого вида девица в красной юбке и с голубыми волосами. Мальвина хренова.

— Че? (Не «шо»!) — переспросил я.

— Зажигалки не будет? — повторила девица.— Прикурить.

Голос у нее был хриплый, пропитый, наверное.

— Нету у меня зажигалки. Не курю. Спортсмен.

— Ух ты! — восхитилась девушка.— Тогда, спортсмен, может, угостишь даму чашечкой кофе?

Денег у меня было разве что на эту самую чашечку.

— Нет, родная, не сегодня. Плохой день, с финансами туго. Забыл в машине карточку для банкомата, не могу снять ничего с текущего счета.

— Тогда я тебя угощу,— сказала вдруг девушка.— Чай есть у тебя, я вижу. Пойдем ко мне, красавчик, попьем чайку.

— Это не мой…— заикнулся было я, но девица больше не слушала. Она подхватила меня под локоть, обдав запахом сигарет и дешевого дезодоранта, и поволокла к маячившим неподалеку пятиэтажкам.

Сам не знаю, зачем я за ней поперся. Вроде, и настроения не было. Хотя, когда так настойчиво приглашают, попробуй сумей отказаться. Врожденная интеллигентность и такт не позволяют.

Мы вошли в темный подъезд. Из подвала поднимался удушливый парной воздух, воняло мокрой стекловатой, тряпками, сырым кирпичом.

— На последний,— хрипло сказала девушка и добавила игриво.— Чайком побалуемся…

С тобой, пожалуй, побалуешься. Так набалуешься… Хоть бы заразы какой не подхватить. Надо повсюду таскать с собой контрацептивное средство. Иначе беды потом не оберешься.

Мы достигли наконец последнего этажа.

— Хоть зовут-то тебя как? — начал было я, но девица вдруг набросилась на меня, с неожиданной силой прижав к стенке, и впилась в мой рот в чересчур, пожалуй, страстном поцелуе.

Эх, подруга, был бы я щас пьяный, мы такого бы с тобой устроили. Надо это все прекращать, а то и в самом деле как увлекусь, так меня же потом не остановишь.

Неожиданно я ощутил языком что-то острое. Нижняя губа моя оказалась прокушена, а девица, продолжая одной рукой прижимать меня к стенке (в то время как другая заботилась, чтобы я ничего не заподозрил), как-то больно уж яростно присосалась к ранке.

Тьфу ты, чего еще не хватало!

Недюжинным усилием я отпихнул от себя красавицу.

— Да ты вампирка! Не, подруга, со мной такие шутки не проходят!

В лунном свете, едва прорывавшемся сквозь фанеру, которой было заделано окно, вампирка выглядела и вовсе потусторонне, глаза ее горели, рот скривился в хищном оскале.

— Из наших? — обескураженно спросила она, застегивая блузку.

— Ты тоже здорово придумала! Хороша ловушка, для дебилов. Черт, это сколько теперь заживать будет? — Укус никак не переставал кровоточить.

— Скажи спасибо, что сонную артерию не прокусила! — усмехнулась девица.— Или другой, обильно кровоснабжаемый орган.

Я представил себе такое и содрогнулся. Как я потом врачу бы показывался? Что бы врать пришлось? А сунься к былым сослуживцам из медицинского отдела — помогут, но засмеют.

— К этому месту я бы тебя не подпустил,— убеждая, главным образом, себя, заявил я.

— Подпустил бы,— с уверенностью многоопытной дамы сказала вампирка.

— Погоди-ка! — надо разговор поскорее увести в другом направлении.— А куда Контроль смотрит? С какой это радости ты на людей охотишься?

— Пусть отыщут сперва. Кусаю я не до смерти и всегда во время полового акта. Ты бы и не заметил ничего. Ну, головка бы покружилась денек, и все. Я раны всегда колдовством заживляю. Так многие наши делают. Человек потом и не догадывается даже, что его вампир укусил.

Ни фига себе! Вампиры нелегально промышляют, под самым нашим носом! Хотя, какая мне теперь…

— Жалко тебя,— вздохнула вампирша.

— Почему это? — не понял я.— Ты мне сделать ничего не осмелишься. За убийство тебя из-под земли выроют, у нас порядки строгие!

— Порядкам вашим скоро конец наступит,— туманно намекнула вампирка.— А я тебя убивать и не собираюсь. Но пойми, как можно, чтобы такая информация вдруг всплыла? Придется принять меры.