Ночной принц и я

А теперь глазки сделаем невинные и похлопаем ресничками. Я с усмешкой наблюдала как классная медленно покрывалась красными пятнами. С задних парт начали раздаваться смешки. Да, дело запахло жареным… Я довела бы игру до конца, если бы наш молчаливый поединок не прервал стук в дверь. Секундой позже я ощутила спиной такой знакомый обожающий взгляд.

— извините, я бы хотел увидеть Зарецкую Алису, — я вздрогнула. В баритоне любимого начали проскальзывать такие чарующие нотки, которыми он пользовался в тот день, в клубе, когда мы танцевали вальс.

— Лекс, я занята, — холодно ответила я. — Так что же вы, Елена Давидовна — проблемы решаются быстро и безболезненно…

— Алиса, я сказал, что мы должны выйти и поговорить, — ага, вот и властный голос прорезался. Я передёрнулась, вновь вспомнив о гипнозе.

— Уходи, — глухо отрезала я. — Я не хочу с тобой говорить. И не хочу тебя слушаться. Ты мне не брат, не отец.

— Я твой бу…

— Это не считается, — перебила я его. Дурак что ли, говорить об этом в классе? — Так что, Елена Давидовна, вы согласны?

— А. А. Алиса, как ты можешь предлагать мне деньги? — ошарашено спросила Елена.

— Что-то не так?

— Алиса, забери немедленно, — взвизгнула классная.

— У вас какие-то проблемы? — раздались шаги, и мгновение спустя я ощутила у себя на талии руку Лекса.

— Молодой человек, — подбирая слова начала Бочка, — если вы приходитесь всего лишь знакомым, то покиньте, пожалуйста, аудиторию.

— Леди, Лекс отодвинул меня в сторонку, наклонившись к учительнице, — проблемы этой молодой девушки решаю я, так как являюсь её… женихом.

И он ведь сказал правду. Шёпотом, чтобы только услышала Елена. Я прижала руку ко рту, боясь, что прямо тут расплачусь. Запал куда-то пропал… Я снова была одинокой девочкой, которая нуждалась в тепле и заботе. Голова кружилась, сердце билось где-то у горла. Я судорожно захлопнула кабинку в туалете и разревелась. Почему я так себя веду? Зачем убегаю, когда гордость уже скончалась в муках и я, как привороженная, готова стелиться у его ног?

— Алиса, — дверь хлопнула, и я будто увидела, как к дверке прислонился Лекс. — Алиса, выйди. Я не прав. Я был не прав. Дурак. Прости меня…

Я ощущала, как он прижался всем телом к двери. Лекс ждал, пока я открою. Пока покорюсь. Нет, не бывать такому!

— Уходи! — прошептала я.

— НЕ уйду, — услышала я. — не уйду, пока не простишь!

— Убирайся, — я неосознанно схватила стоявшую на подоконнике рулон туалетной бумаги! — УБИРАЙСЯ!

Он вздохнул. Раздались шаги. А я подошла к треклятой двери и обречённо сползла на пол, уткнувшись лицом в колени. Тошнило, болело всё, а в особенности душа, сердце словно царапали когтями.

— Нам это небо на двоих, — прошептала я некстати вспомнившиеся слова из песни.

Я бы так и просидела там незнамо сколько, пока Ленка не перебралась из соседней кабинки ко мне и прижала мою голову к своей груди, утешая. Слёз не было, лишь горькие воспоминания о том, о том рождественском вечере, о таких тёплых руках и аромате яблок. Широкими глазами я смотрела перед собой, видя такие режущие без ножа сердце картины. Кожа покрылась мурашками, хотелось тепла, света, солнца. Но Мое небо было покрыто тучами, его единственное светило недавно ушло.

— Лен, я такая дура! — всхлипнула я.

— Все мы такие.

— Я без него дня не выдержу.

— выдержишь.

— Он мой наркотик. Без него — у меня ломка.

— Переживешь.

— Нет.

— Почему?

— Жить не хочется…

Через полчаса я, понурив голову, шла по опустевшим коридорам. Занятия кончились. Теперь надо было одеваться и идти домой. Делать уроки. Заниматься рутиной. Поставить свечку около фотографии с бабушкой. Прикупить пару детективных романов, чтобы уйти от реальности и забыться. Механически переобувшись, напялив шубку и накинув капюшон, я вышла из школы. Двор не пустовал, тут и там мельтешили ребята. Кто-то болтал, кто-то ругался. Но с моим появлением все затихло. За воротами школы стоял знакомый лексус. И Он с букетом алых роз. Я хотела, было пройти мимо, но меня ухватили за руку, притянув к себе.

— Постой.

— Что тебе надо? — я с трудом удержалась, чтобы не прижаться к кашемиру. — Кажется, я всё вчера сказала.

— Прости, я просто перепугался, ты была после похорон…несколько агрессивная.

— Я потеряла основу, за которую держалась, а потом… — я замолчала, не желая говорить, что сейчас Он — веточка, за которую я держусь теперь.

— Что потом, Бэмби?

— Ничего. Пусти.

— Что? Ты ведь хотела что-то сказать.

— Пусти. Я закричу.

— Кричи. Я тоже покричу для дуэта. Произведем деморализацию противника, засевшего в ближайших кустах.