Ночной разговор (СИ)

Почитывал я современную фантастику. Хорошо пишут, складно — кланы, иные планеты, завоевания, представители иных цивилизаций, избранность непобедимых. Временные врата и порталы, виртуальные и параллельные миры, и события. Интриги, хитросплетения и даже в княжеских сообществах. И вся эта мозаика преподносится детально, и тщательно. А кроме того, ещё и напыщенно — значимо для героя и для сюжета, а значит и с претензией на значимость в устройстве мира вообще. Да, в каждой шутке, лишь только доля шутки. Значимость, естественно, присутствует и в окружении — полёты, бластеры и роботы, висящие замки, да и целые города, тоже висящие. Артефакты и предметы, концентрирующие в себе всю силу, да и весь смысл самой вселенной, и закрученный сюжет вокруг стремления ими обладать, злыми силами — врагами человечества. М-да… Масштабно, захватывающе.

Правда иногда — не часто, глядя на всё это великолепие в фильмах и отмечая мастерство, и творческий потенциал художников — компьютерщиков, или представляя всё это в своём воображении, читая очередную главу, совсем непроизвольно зацикливался на несуразном, на незначительном. Никак не мог отделаться от двух вопросов. Первый — есть ли в висячих городах кварталы для бедных? И второй — сколько же денег, в этих мирах, стоит однокомнатная квартира? М-да. Но такое происходило очень редко.

Одно состояние, правда, посещало в момент прочтения практически всегда — не мог отделаться от ощущения, что всё, о чём пишут, выглядит как-то уж очень и очень выхолощено. В таких случаях, невольно прерывался и вставал, и зажав палец прикрытой книгой, на том месте где читал, шёл к окну и глядя на проплывающую перед глазами жизнь, невольно задавался вопросами. Интересно, а герои в этих книгах, когда-нибудь… какают? Ну, хотя бы, пукают? Ну, то что не писают — это точно. Да и не едят. А почёсываются ли? Хм. А вообще-то, кто-нибудь и когда-нибудь пробовал говорить так, как говорят эти персонажи? А у женщин, месячные бывают? Ну то, что до полового акта у них не доходит — это понятно, где уж тут до низменного снизойти — вселенной надо управлять. Но ведь бабы, пусть и с инопланетными щупальцами, бабами и остаются, и им похер социальная значимость, им мужика подавай — они рожать хотят. Все. И тут же вспоминались слова, правда никак невспоминаемо кем сказанные, что, мол, стихи — это полёт людской фантазии, и это всё так, но врать-то не надо.

Сам же себя и охолаживал — фантастика же, ну что я, право слово, взъелся. И тут же, на этот раз ну совсем некстати и будто бы в первый раз, вспоминал самую наифантастическую вещь, во все времена существования человечества — Библию, всю. И какие там эмоции. И какая в ней, опустошающая душу и мозг, безнадёга, жестокость в абсолюте — стёртые в пыль, в прах, перемешанные с неимоверным количеством человеческой крови и дерьма, человеческое же величие и его желание встать во главу, якобы предназначенного для него, угла, несуществующего в принципе. Нет, конечно же, Игра престолов и иже с ним, смотрящим и даже читающим людом хавается. Какие-то, там, Стругацкие и Булгаковы. Да смешно, в самом деле.

В конечном итоге, налёт критичности проходил. Всё-таки и как бы там ни было, но если зачитывался, отлично, я бы сказал, мастерски изложенным материалом, то ощущение приобщённости, к чему-то великому и к какому-то, там, могущественному, достигалось…

Ну а тут-то, чего? Здесь и сейчас?.. Маленькая кухня. Совсем недорогой холодильник. Чистые и выглаженные, ручной подшивки, кухонные тряпочки и салфетки. Вымытые тарелки и ложки с вилками. Чуть подкапывающий кран и расхлябанная электро-розетка — мужика-то в доме нет. И тут же аккуратно вырезанная — другого цвета, и так же аккуратно наклеенная, обойная заплатка. Веник с совочком, в уголку. Горячий кофе. Неспешный разговор. Домашний уют. И какая, к херам, таинственность, необычность и великолепие.

И оп-па — моё босяцкое настоящее, и вся приблуда которая на меня свалилась. Да и потом — ведь я ничем и не управляю, кроме как — еле успеваю уворачиваться. А тут плюсом ещё и… не закрывайся… привыкай…

Запинаясь от смыслового значения самого вопроса, и будто бы со стороны — в одно мгновение, и отстранённо охватив себя взглядом, отметив своё спокойное, и заинтересованное отношение к этому, спрашиваю:

— Как… ты вошла?

— Просто… Но не так, как ты. Как бы… из другой комнаты.

— Так… Сколько ж ты… живёшь?

В этот момент она ополаскивает чашки:

— Нисколько. Здесь и сейчас. — турка уже на огне.

— Хе. Ну конечно… Бессмертная. — пока способен только на лёгкий сарказм, скрыть его и не пытаюсь.

— Нет. Постоянно существующая. — а она будто бы и не замечает, и плавно сняв турку с плиты, идёт к столу.

— Какая ж разница?

— Не спеши, пусть поостынет.

Разливает кофе по чашкам и его аромат заполняет собой всё кухонное пространство, и продолжает: