Ночной рейс

– У меня не было времени дожидаться, пока снизится давление, вот в чем беда. Но от одного раза вреда большого не будет.

– Главное, чтобы это не повторялось часто. Лет в двенадцать я видела, как дядя Алексиас умирал от кессонной болезни. Малоприятное зрелище.

На трапе раздались шаги, и вошел папаша Мелос – старик лет семидесяти, с седыми волосами и совершенно белыми усами, которые четко выделялись на смуглой коже.

Усевшись, он начал набивать свою древнюю трубку из верескового корня.

– Как вы себя чувствуете?

– Теперь уже ясно, что выживу.

– Это просто невероятно. Я ведь забрался вниз на добрые семьдесят футов. Не многие могут без костюма нырнуть так глубоко.

– О, мне встречались такие люди, – заметил Гарри. – На Кайманах есть ныряльщики, которые опускаются на сто пятьдесят футов, но они берут груз, чтобы быстрее добраться до дна.

– Вы много занимались подводным плаванием? Я имею в виду профессионально.

– С аквалангом. В такой Штуковине, как ваша, я не полез бы в воду. – Мэннинг усмехнулся. – В том, что случилось, есть один положительный момент: вашему костюму пришел конец.

– Костюму? – Папаша Мелос пожал плечами. – Я его быстро залатаю.

Анна, готовившая сандвичи, поспешно вышла из камбуза.

– Нет, папа. Ни в коем случае.

– А ты предпочитаешь, чтобы наш корабль достался Микали? – Отец взял дочь за руку. – Мы должны как-то жить, Анна. Чем же еще я могу заняться?

Она, не ответив, вернулась на камбуз, а старик улыбнулся Мэннингу и намеренно переменил тему разговора:

– Да уж, ничего не скажешь, вовремя вы тут оказались.

– Это не случайность. Я искал человека, который отвез бы меня в Сан-Хуан. Николи Алеко подсказал, что, возможно, вас заинтересует мое предложение.

– Сан-Хуан? На острове Слез? – Старый моряк улыбнулся. – А что вам там понадобилось?

– Я внештатный фоторепортер. Делаю кубинский материал для одного американского журнала. Мне сообщили, что в Сан-Хуан иногда заходят рыбаки из Хармон-Спрингса с тунцом. Во время войны я служил на Эгейском море, так что по-гречески немного болтаю. Может, сойду за члена команды.

– Конечно, я туда плавал. И другие тоже. Там давали отличную цену за тунца, но после кризиса все пошло прахом. Неизвестно, чего ждать от этих кубинцев. Того гляди, и лодку отберут. – Папаша Мелос покачал головой. – Я всей душой хотел бы вам помочь, мистер Мэннинг, но в таком деле – нет.

Гарри вытащил из кармана пиджака бумажник, открыл его и показал пачку банкнотов:

– Пятьсот долларов... тысяча. Назовите свою цену. Анна со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Папа, один рейс – и мы расплатимся с Микали. И все наши беды останутся позади.

Старик уставился на деньги как загипнотизированный, а потом медленно покачал головой.

– Если я пойду в Сан-Хуан, то, возможно, все равно потеряю судно. А так у меня еще есть время до конца месяца, чтобы отдать долг Микали.

Мэннинг изобразил улыбку.

– Ну ничего. Наверняка в Хармон-Спрингсе я найду человека, который захочет подработать.

Разговор иссяк. Гарри сидел, разглядывая остров, и размышлял. Что же, черт побери, делать дальше?

Через несколько минут к нему подошла Анна.

– Мне жаль, – произнесла она грустно. – Мы стольким вам обязаны, но понимаете: для моего отца в этой лодке – вся его жизнь. Мысль о потере ее для него невыносима.

– И вы верите, что за месяц он сумеет собрать такую сумму и расплатится с Микали?

Девушка покачала головой и отвернулась. Ее худенькие плечи сгорбились, словно она предчувствовала беду. На какое-то мгновение Мэннинга пронзило странное ощущение жалости. Ему захотелось любой ценой утешить Анну, как утешают маленького ребенка, столкнувшегося с непосильными проблемами.

Раздался шум мотора: быстроходный катер, обогнув мыс Блейр-Кей, приближался к «Влюбленному эллину». Девушка подняла голову, вгляделась и тут же побежала вниз.

Вернулась она с отцом. Он облокотился о поручень и, нахмурившись, произнес:

– Похоже, сам Микали. Интересно, чего ему надо? Катер вел Димитрий, тот самый юнец, с которым Мэннинг так грубо обошелся в баре, а рядом стоял Микали, толстый громила. В лучшие свои дни он, наверное, был настоящим силачом, а теперь уже начал заплывать жиром. На его парусиновом пиджаке под мышками проступали большие пятна пота. Гигант вскарабкался по лесенке на палубу «Влюбленного эллина», а Димитрий остался за рулем.

– Какого черта тебе нужно? – спросил папаша Мелос по-гречески.

Вытирая носовым платком лысую голову, тот пророкотал:

– Не смей говорить со мной таким тоном, ты, старый стервятник. Я уже три дня за тобой гоняюсь. А ты постоянно ускользаешь у меня из-под носа.

– Не о чем мне с тобой разговаривать. Месяц еще не истек.

– Э нет, вот тут-то ты ошибаешься. Я тебе дал отсрочку только по доброте сердечной. – Микали бросил взгляд на Анну. – Я надеялся, что мы сможем обо всем договориться, но, кажется, ничего не выходит.

– Говори, чего надо, и убирайся вон с моего корабля, – вспыхнул старик.